Генерализация обеспечивает экономию когнитивных ресурсов, что позволяет нам не фокусировать внимание на деталях, не имеющих значения. Великий русский нейропсихолог Александр Лурия изучал своего пациента Соломона Шерешевского с нарушением памяти, противоположным тому, о котором мы чаще всего слышим. У Соломона не было амнезии, то есть потери памяти; у него было то, что Лурия называл гипермнезией, – можно сказать, что его сверхспособностью была исключительная память. Чрезвычайно обостренная память Шерешевского позволяла ему делать поразительные вещи – например, слово в слово повторять речи, слышанные им только один раз, или воспроизводить сложные математические формулы и длинные последовательности чисел, а также читать стихотворения, написанные на языках, которых он не знал. Прежде чем вы придете к выводу, что было бы замечательно иметь такую фантастическую память, вспомните, что все имеет свою цену: Соломон был не в состоянии формировать абстракции, поскольку помнил каждую деталь в отдельности. Особенно трудно ему было распознавать лица. С нейрокогнитивной точки зрения каждый раз, когда вы видите чье-то лицо, оно выглядит несколько иначе по сравнению с прошлым разом, поскольку вы смотрите на него под другим углом и с другого расстояния и видите на нем другое выражение. Даже за время разговора лицо человека меняется много раз. Но вы воспринимаете все формы этого лица как принадлежащие одному человеку, поскольку мозг выполняет генерализацию. Соломон не мог этого делать. Он объяснил Лурии, что для него почти невозможно узнавать своих друзей и коллег, поскольку «у каждого человека так много лиц».
Понимание того, что память – это не одна, а много разных систем и процессов, стало одним из важнейших открытий в области нейронауки[78]
. Каждая такая система зависит от различных переменных, функционирует в соответствии с разными принципами, хранит разные виды информации и поддерживается разными нейронными сетями. Кроме того, некоторые из этих систем более устойчивы, что позволяет нам сохранять точные воспоминания на всю жизнь, тогда как другие более изменчивы, подвержены влиянию эмоций и непостоянны.Не забывайте, что эволюция происходит скачками; она не начинается с определенного плана или цели. До сих пор, после сотен тысяч лет развития человеческого мозга, мы не имеем безупречной системы, которая была бы у нас, будь все спроектировано с самого начала. По всей вероятности, различные системы памяти современного человека шли разными эволюционными путями, решая разнообразные адаптационные задачи. Таким образом, в настоящее время одна система памяти отслеживает ваше местоположение в мире (пространственная память), другая следит за тем, каким образом вы включаете и выключаете водопроводный кран (процедурная память), а третья фиксирует, о чем вы размышляли всего 30 секунд назад (краткосрочная память). Возрастные провалы в памяти начинают обретать смысл, когда мы понимаем, что они обычно затрагивают одну систему памяти, но не другую.
Системы памяти образуют иерархию. На самом высоком уровне находятся эксплицитная и имплицитная память. Два этих вида памяти содержат то, на что указывают их названия: эксплицитная память хранит воспоминания о событиях и фактах; имплицитная память содержит то, что вы знаете, даже не осознавая этого. Например, благодаря имплицитной памяти вы знаете, как выполнять сложные последовательности действий, скажем печатать вслепую или исполнять известную вам песню на фортепиано. В большинстве случаев мы не можем разделить эти действия на составляющие, такие как осознанные движения каждого пальца; в наших воспоминаниях они связаны в единую последовательность. Еще более имплицитным действием является условный рефлекс, как в случае, когда у вас выделяется слюна после открытия банки маринованных огурцов или когда вы испытываете отвращение от запаха пищи, которой когда-то отравились. Вы можете этого не осознавать, но тело все помнит.
Существует два широких типа эксплицитной памяти, представляющих собой две разные неврологические системы. Первый – общие знания, или воспоминания о фактах, и определения слов. Второй – эпизодические знания, то есть воспоминания о конкретных эпизодах жизни, во многих случаях автобиографического характера. Ученые называют память об общих знаниях