Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея). Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12

Судья Элизабет Глостер: Нет, только отвечайте на вопросы, пожалуйста, господин Березовский. К сожалению, вы не сидите здесь, чтобы выступать с речами.

Г-н Сампшн: Я хочу, чтобы вы это прокомментировали, это ваша возможность поспорить со мной. Но я буду заявлять суду, что вы последовательно на публике во всеуслышание всегда отрицали, что у вас была какая-то доля в «Сибнефти». И первый раз, когда вы публично заявили, что у вас имеется доля в «Сибнефти», – это было после того, как вы, по вашему утверждению для теперешнего случая, вы продали эту долю.

О.: Причина, почему я об этом не говорил публично, – это что в 1997 году мы договорились, что я дистанцируюсь, отойду от компании из-за своего политического реноме. Когда я покинул Россию, и после того, как господин Абрамович угрожал мне, у меня уже не было никаких обязательств перед лицом Абрамовича придерживаться согласованной позиции. И вот почему я просто что-то не мог вспомнить, говорил я когда-то или нет, но вы мне помогли. Моя позиция изменилась, а публичная моя позиция изменилась, потому что Абрамович перестал быть мои другом, мы стали, к сожалению, врагами. И я совершенно не обязан был выдерживать наши согласованности.

Г-н Сампшн: Так, следующий вопрос: расскажите нам, пожалуйста, каково было существо вашей договоренности?

О.: Ну, суть заключалась в том, что я сказал Бадри, что есть очень умный, молодой, хороший парень, он мне очень нравится, что мне нравится идея, с которой он выступил, – создать нефтяную компанию. И поскольку у нас эта идея уже была, но у нас не было возможности, потому что Бадри занимался ОРТ, управлял им, а я начал заниматься политикой в то самое время. И поэтому я был очень рад, что господин Абрамович инициировал этот проект по отношению ко мне, что он возьмет на себя организацию или поможет нам совместно построить, структурировать этот проект. Да, и что еще важно, что меня больше всего поразило в том, что касается… в отношении Абрамовича, то, что Виктора Городилова я уже знал, очень хорошо знал. Слава богу, дай бог ему здоровья, он жив еще. Когда я с ним впервые познакомился, мне было очень трудно его уговорить приватизировать компанию. А когда я с Абрамовичем встретился, я был поражен – молодой парень, и он мне говорит, что у него очень хорошие отношения с Городиловым и что он считает, что ему эти хорошие отношения помогут убедить Городилова согласиться на приватизацию компании. Вот что меня поразило, и я об этом Бадри сказал, когда мы с ним встретились, и я думаю, что Бадри… вначале он, по-моему, вообще не очень хорошо понимал, о чем идет речь, потом врубился, начал все понимать. Мы начали встречаться чаще и чаще, обдумывать, что делать. Господин Абрамович мне помог встретиться с Городиловым, потом с господином Лицкевичем, гендиром, то есть все стороны были сведены воедино. Только позже я понял, что Абрамович был просто посредником между мной и этой второй стороной. То есть у него была ограниченная роль. Но он себя мне подавал в то время немножко по-другому.

В.: Вы в своих свидетельских показаниях говорите, что именно Бадри предложил, что будущее компании держалось бы в соотношении 1/3.

О.: Я в своих свидетельских показаниях написал, по-моему, что Бадри предложил, Роман не согласился, и я принял позицию Романа.

В.: Так что правильно – то, что вы написали в свидетельских показаниях, или то, что вы сейчас сказали?

О.: Нет, мое последнее показание правильное, вот то, что я сейчас сказал.

В.: Меня интересует то, что вы в своем свидетельском показании говорите о том, что в июле-августе где-то договорились относительно долей. И вот хотел бы поподробнее с этого момента вас попросить рассказать мне: вы 25 % ожидали получить от чего?

О.: Было согласовано, что вот это мои доли, мои акции в компании, и что у Бадри такие же доли, и у Романа 50 %.

В.: Господин Березовский, истина-то заключается в том, что вы на самом деле ни о чем не договаривались в части того, что произойдет на аукционе по продаже 49 % акций. Вы никогда не договаривались о том, что вы будете выставлять заявку, вы никогда не договаривались о том, кто будет платить, если эта заявка будет выставлена, и вы никогда не договаривались о том, кто будет держать, кому будут принадлежать акции в том случае, если вы их приобретете.

О.: Это абсолютно неправильно.

Судья Элизабет Глостер: Завтра в 9 утра начнем работу. И напоминаю вам, что вы остаетесь свидетелем, соответственно, вы не имеете права обсуждать дачу вами показаний. Спасибо.

Г. А. Зюганов:

«Березовский – страшное явление «лихих 90-х», но из того времени не сделано должных выводов»