Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея). Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12

О.: Нет, совершенно не согласен. Господин Сампшн, вы знаете, это факт. Обсуждения начались, когда господин Гусинский находился в тюрьме. Вот с этого момента государство начало прессовать нас и требовать, чтобы мы продали акции. И была встреча не только моя с Путиным. И Бадри встречался с Путиным, как вы правильно сказали. Бадри было сказано: либо он уходит от меня, и тогда он будет продолжать свой бизнес, либо он со мной остается, тогда он все теряет.

И тогда ему порекомендовали встретиться с Лесиным. Лесин предложил заплатить 300 миллионов за наши акции в ОРТ. Это известный факт. Я отказался. Бадри сказал: «Борис, надо продать». Я ему сказал: «Бадри, нет». И мы не продали даже за 300 миллионов.

В.: Господин Лесин позже потом снял свое предложение о 300 миллионах.

О.: Я не знаю о том, что он снимал свое предложение. Я знаю, что Лесин – это тот самый человек, который получил подпись Гусинского, когда Гусинский находился в тюрьме. И Гусинский тогда отказался от своих акций. ОРТ переложило их в руки государства, именно Лесин приходил к нему в СИЗО.

В.: Пока продолжались эти обсуждения между господином Абрамовичем и Патаркацишвили, господин Абрамович приехал к вам 6 ноября 2000 года на Кап д’Антиб, правильно?

О.: Я не помню вообще этой встречи, я помню нашу встречу на Кап д’Антиб в декабре 2000 года, после того как Николай был арестован, это я помню. Но что касается нашей встречи… как вы сказали? 6 ноября? Этой встречи я не помню.

В.: После того как вы приобрели Шато де ла Гаруп на Кап д’Антиб, вы там, наверное, неоднократно с господином Абрамовичем встречались?

О.: Да, это наше любимое место было, где мы с господином Абрамовичем встречались. И потом он тоже там купил недвижимость, в этом же районе.

Судья Элизабет Глостер: Вы отрицаете, что встреча в ноябре имела место, или вы согласны, что, может быть, она была?

О.: Хороший вопрос. Я, скорее всего, отрицаю.

Судья Элизабет Глостер: То есть вы точно помните, позитивно помните, что ее не было?

О.: Да, совершенно точно.

Г-н Сампшн:

Господин Березовский, удивительно, как вы можете позитивно точно помнить, что среди тех многих встреч, которые у вас были на юге Франции с господином Абрамовичем, одной не было. Не было той самой, которая, мы говорим, была 6 ноября.

Где-то в первой половине ноября 2000 года Бадри Патаркацишвили к вам пришел и в ходе беседы сказал, что господин Абрамович готов заплатить 100 миллионов за долю в ОРТ. Вы сказали, что вас эта сумма не устраивает. Вы согласны, что у вас эта беседа с Бадри была?

О.: Нет, не помню этого.

В.: Вы отрицаете, что такой разговор был?

О.: Да, отрицаю.

В.: Вы сказали, что вас, возможно, устроит более высокая цена.

О.: На сто процентов неправильно. Это даже не обсуждалось. С моей точки зрения, не было даже разговора о том, чтобы это продавать.

В.: После этого господин Патаркацишвили приехал в Москву к господину Абрамовичу и сказал, что вас ранее согласованная сделка не устраивает и что, может быть, можно договориться на 150 миллионах.

О.: Господин Сампшн, это исключено. Невозможно. Я не принимал решения о продаже акций ОРТ до тех пор, пока не был арестован Николай.

В.: Никаких сомнений в этой области нет. Вы помните, что в октябре-ноябре 2000 года вы разрешили господину Фомичеву обсудить с господином Городиловым – это один из сотрудников господина Абрамовича – административные подробности передачи господину Абрамовичу вашей доли в ОРТ?

О.: Нет, абсолютно нет.

В.: Вы знаете, что на самом деле господин Фомичев обсуждал такие подробности, детали перевода акций с Городиловым в октябре-ноябре?

О.: Нет, я абсолютно об этом не знал. Но, господин Сампшн, опять же я не давал никому полномочий, даже Бадри. Полномочий на то, чтобы вести разговоры о продаже акций ОРТ. Я на сто процентов в этом уверен, потому что это была моя четкая позиция до последнего момента. Когда они посадили Николая в тюрьму, тогда, конечно, я за секунду изменил свою позицию. Но до этого это было исключено.

Что делал Бадри – это отдельная история. Я вам сразу говорил, что Бадри пытался защитить наши интересы, Бадри пытался сделать так, чтоб мы потеряли хотя бы не все. Это была его игра, я не знаю, какое другое слово выбрать. Это игра, с которой я до самого последнего момента не соглашался.

В.: Но Бадри не стал бы этого делать, если бы вы не одобрили заранее идею продажи акций.

О.: Я мог, конечно, следовать совету Бадри, но я знаю, что Бадри знал, что я не готов продавать акции никому.

Г-н Сампшн: Миледи, я перейду сейчас к следующему вопросу, на это уйдет более пяти минут.

Судья Элизабет Глостер: Тогда на сегодня завершим работу.

Вторник, 11 октября 2011 г.

Перекрестный допрос Бориса Березовского (10:15)