Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея). Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12

О.: Господин Сампшн, еще раз, я не могу этого вспомнить. Это, наверно, важное событие, когда я получил 1 миллиард 300 миллионов, но это произошло так, как произошло. Произошло в ресторане «Нобу» в 10 вечера. Опять же я не помню, но раз она это написала, у меня нет оснований ей не верить. Конечно, я не мог прочитать эту вот большую пачку бумаги. Я доверял им, и я не помню, чтобы я этот документ раньше видел. Я просто не помню. Я не хочу сказать, что этого не было, просто не помню.

В.: То есть вы не сомневаетесь, что вам господин Фомичев рассказал про это соглашение, ответил на ваши вопросы, что вы задавали вопросы, он вам отвечал.

О.: Я совершенно не помню. И более того, я очень сомневаюсь в этом, потому что, как я вам уже говорил, опять же, может быть, это глупость и неправильно, но я тогда Фомичеву верил. Естественно, я не тратил время на то, чтобы читать эту пачку бумаги. Я ему доверял, поэтому я и подписал. Я не помню, чтобы я этот документ анализировал. Я не хочу сказать, что этого не было, но я просто не могу это вспомнить. Очень мала вероятность, что я в детали, подробности этого документа вдавался. Как я уже сказал раньше, я не знал про структуру сделки с «Девонией», я ничего не знал, не обращал на это внимания, потому что я доверял Бадри и Фомичеву.

В.: Я вам вот что хочу сказать, вы наверняка прекрасно понимали эту сделку, потому что вам господин Фомичев в присутствии госпожи Минти про этот документ подробно рассказал.

О.: Господин Сампшн, я не могу отрицать этого, но, с другой стороны, вы не можете доказать, что кто-то подробно, долго, в 10 вечера в «Нобу» мне про это дело рассказывал.

В.: Вот во втором пункте, вы видите, вам говорят, что в соответствии с тем соглашением, которое вы сейчас должны подписать, шейх на самом деле не обязан покупать ваши акции. Он просто имеет опцион, он получает опцион.

О.: Господин Сампшн, опять же я это подписал, я понял, что мы имеем дело с Абрамовичем и с шейхом, а уж как технологически это было организовано – это отдельный вопрос. Я продал свой интерес в «Сибнефти» господину Абрамовичу через шейха Султана, как я ранее то же самое делал с ОРТ. И я знаю, что платеж пришел не одним платежом, не одним буллетом, а в течение периода времени.

Г-н Сампшн:

Согласны ли вы, что целью структуры «Девонии» была защита ваших интересов?

О.: Да, я понимал, что целью была защита моих интересов.

В.: Какие это были интересы? Была ли одной из целей структуры «Девонии» защита ваших активов от того, чтобы их не выявили российские власти? Вы говорили в разбирательстве North Shore, где вы отметили, что структура была предложена господином Кертисом, а заключительным бенефициаром был господин Абрамович.

«Это было сделано через шейха Султана. Зачем это было сделано? Чтобы защитить мои активы, мои деньги, поскольку российские власти хотели отобрать все мои активы и все мои деньги по всему миру». Это верные показания?

О.: Да, они верны.

В.: Согласны ли вы, что другой целью заключения этой структуры было создание документов, которые бы удовлетворили требования и расследование банка Clydesdale?

О.: Ну, не знаю насчет создания документов, я просто формулирую свое понимание, что мне нужно было иметь чистые деньги на Западе и чтобы они были как можно более защищенными от российских властей. И я хотел иметь какую-то запись, которую я в будущем смогу использовать против Абрамовича. Собственно, это все. Три цели.

В.: Вам нужен был документ, не так ли, чтобы объяснить банку Clydesdale, откуда деньги взялись, откуда они пришли?

О.: Господин Сампшн, мне наплевать на любые документы. Мне важно только то, как это решить. Основная проблема с этими документами – это то, что у меня, как вы помните, было соглашение с Абрамовичем в 1995/96 году. Они были устными соглашениями, договоренностями, но они были. И для меня важно, чтобы банк мое объяснение принял. И опять же, господин Сампшн, хочу подчеркнуть, никогда никаких проблем с этими деньгами не имел. С другими – да. Да, они очень много расследовали.

Судья Элизабет Глостер: На сегодня, наверное, хватит. Господин Березовский, вы знаете, что вы не имеете права ни с кем обсуждать дачу вами показаний. Завтра в 10:15? Хорошо.

Четверг, 13 октября 2011 г.

Перекрестный допрос Бориса Березовского (10:15)

Судья Элизабет Глостер: Одну секунду, господин Сампшн.

Мне только что сказали, что этим утром кто-то сделал фотографию в этом зале суда. Не разрешается использовать фотокамеры нигде в здании, тем более здесь. Я больше не хочу делать такие заявления. Пожалуйста, представьтесь господину Полину, кто сделал фотографию, он стоит сзади у дверей. И пожалуйста, проверьте, чтобы вы удалили с вашего мобильного телефона эту фотографию. Господин Полин будет ждать снаружи. Я не жду, что вы сейчас выйдете и признаетесь. Но в течение следующих 15 минут я ожидаю, что вы это сделаете.