Счастливый случай

Почти ничего не поменялось в распорядке Димки, разве что его стали кормить сытней, и спать укладывать в более мягкую постель, но такие мелочи для мальчика были безразличны. Весь его мозг был занят только музыкой, он даже сны видел зацикленные и замузыцированные  на гитарном грифе. В свободное от игры время, он слушал плеер в наушниках. Приёмный отец, постоянно снабжал его новыми альбомами, так как очень был заинтересован в меняющемся репертуаре.

Прошли годы. Ресторан вошёл в кулинарную элиту города, все постоянные клиенты ходили на «Диму-шестиструна», так, с любовью, в народе прозвали этого гения. Конечно же, людей мало интересовала еда, все слушали журчащие перепады, громыхающие бои и переливающие каскады. Мальчик превратился в стройного голубоглазого парня. Когда он играл, от него исходил необычный свет, то ли софиты влияли на это, то ли «божий перст». Конечно же, люди разные, и нашлись агнцы, утверждающие второе….

И вот в один из очередных вечеров, парень играл как обычно, наслаждаясь звучанием своей гитары. Неожиданно, все увидели, как исходящее от него сияние пропало, именно так утверждали впоследствии почти все присутствующие. Дима перестал играть и посмотрел на зрителей, в зал.

– Надоело… – пробормотал Дима-шестиструн одно лишь слово, усиленное аппаратурой с микрофоном, и поэтому услышанное всеми.

Взвалив на плечо гитару, он пошёл к выходу, на улицу. Люди в недоумении шептались, провожая парня удивлёнными взглядами. Дима-шестиструн ушёл в неизвестном направлении. Куда он направился и зачем – никто не знал, просто растворился в городских трущёбах. Потом уже и полиция, и нанятые частные сыщики, сбились с ног, ища парня, но все поиски были безрезультатны. Через пару лет Сергей Иванович обанкротился, и отдал за долги свой ресторан, матеря пропавшего парня…. Город забыл былого своего музыкального героя-вундеркинда, он как метеорит – ярко пролетев в атмосфере, сгорел бесследно…..

          *                                          *                                            *                                       *

Дима-шестиструн шёл три года на юг. В дороге играл на своём инструменте, и этим подрабатывая себе на пропитание и одежду. Наконец он оказался на берегу у Индийского океана. Зайдя по колено в тёплую воду, он ударил по струнам. Небольшой бриз обдувал его заросшее скудненькой бородкой, лицо. Солнце неуверенно всходило с горизонта, освещая своими лучами парня. И снова Дима-шестиструн засиял…..

Дайте мне минут десять, пожалуйста….

Он, с трудом переваливаясь, шатающей походкой подошёл ко мне и с хрипотцой мяукнул. Я сижу в кресле и смотрю на него. Шерсть торчит клоками, усы завиваются, как будто подплавленные огнём, у уголков больных глаз мокрые, гнойные подтёки.

– Что, Барс? Тяжело самому запрыгнуть? – ласково спрашиваю я кота.

Требовательно, в ответ на мой вопрос, прохрипел своё мяу, Барс, не отводя от меня своего взора.

Я вспомнил как лет десять назад, он заскакивал с разбегу на шкаф и впрыгивал в пустой, картонный ящик. Сколько было энергии и драйва в нём тогда, сейчас, глядя на него, даже не верилось в былую прыть.

– Ладно, Барсюша, пойдём, помогу…. – Я нагнулся, взял его в руки и положил к себе на колени. Он немного поелозил и устроился на них, тяжело дыша – слышны порывистые и сумбурные вдохи и басистые выдохи.

Однажды, в далёкие времена, нас с женой разбудил громкий шум и грохот. Мы включили свет и увидели Барса с горящими глазами и со стоящей дыбом, шерстью на затылке. Он дышал как паровоз и что-то прижимал лапой. На нас кот не обращал совершенно никакого внимания, мы ему были не интересны. Его обуял первобытный, охотничий инстинкт. Мышка, глупое создание, ошиблась с квартирой, зайдя к нам. Барс эту потеряшу подбрасывал, ловил на лету челюстями, опять подкидывал, а мы стояли и боялись к нему подойти – кот был грозен и страшен. Жена сообразила и предложила Барсу любимый его корм, в обмен на маленькую тушку мыши. Почти две минуты мы подсовывали ему эту замену, согласия не произошло, но отвлечь на пару секунд от мыша, нам удалось. Мы успели завернуть в бумагу трупик, и выкинули в окошко. Еще полчаса с горящими глазами, Барс носился по квартире в поисках потерянной жертвы. Вот тогда он дышал – по-зверски и дико….

…А сейчас лежит и хрипит, как будто болеет астмой, и я чувствую это клокотание в лёгких….

– Барс, успокойся…, всё нормально…. – я глажу его под ухом, он устало и как-то беззащитно, утыкается горячим носом в мою коленку, мои волоски на ноге улавливают его тёплое дыхание….

…Ночью, он своим массивным пятикилограммовым телом устраивался на мой бок, в тот момент, когда я видел самый смак очередного сна. В каком-то странном упоении, он впивал свои коготки, перебирая их по моей коже. Я с ворчанием просыпался, но эта кошачья нежность мою злость убивала в самом зародыше. Вздыхая, я гладил его, а он включал свой моторчик мурлыкания….