Счастливых бандитов не бывает

– Я все понимаю. При другом раскладе не приехал бы и не просил. Можете сделать – сделайте, я в долгу не останусь. Может, еще пригожусь…

– Да, ты парень духовитый, и опыт у тебя важный имеется, – медленно произнес Лебедь. – Может, и пригодишься. Только я за тебя не потому впрягаюсь. А потому, что дело твое правое на все сто процентов, даже на двести!

Он помолчал.

– Как, говоришь, этого фофана зовут?

– Гарик Речпортовский.

– Я его первым обзывать не буду, пусть мне его со стороны объявят. Но если совпадет, я тебе звякну и скажу: «Ты был прав». Лады?

– Лады, – Боцман с облегчением перевел дух.

– Тогда будь здоров, – Лебедь промокнул губы полотняной салфеткой и поднялся. – Стол оплачен, сейчас тебе водки принесут. Накатишь, расслабишься. Отдыхай!

«Откуда он узнал про водку?» – подумал Боцман, глядя ему в спину. Но через мгновенье спина пропала из виду, потому что Лебедя окружили телохранители.

Глава 11

Поединок оперов

Побеждает не тот, кто сильнее,

А тот, кто привык побеждать.

Наблюдение автора

Дело Халилова висело нераскрытым. Бомжи клялись, что они ничего не знают и в день убийства вообще не приходили в отстойник. Каждый день на оперативках Волин перечислял нераскрытые убийства: Лыжник, Омар, Джаванян, Еж, Шкет с компанией, теперь еще Халилов… И выходило, что городской уголовный розыск во главе с начальником ничего не делает и чем занимается – неизвестно. Причем Волин умудрялся как-то отметить добросовестный труд молодых оперативников: товарищей Гнедина, Комарова, Глушакова, Ежова, которые хотя и не имеют достаточного опыта, но стараются изо всех сил. Гусар подал рапорт на увольнение и лежал в госпитале, поэтому выходило, что не стараются только осколки старой гвардии: Коренев и Волошин.

– По всем перечисленным делам имеется оперативная информация, определены подозреваемые, – пытался оправдаться Лис. – Но доказательственную базу следователи добыть не могут. Поэтому преступления официально остаются «висяками»…

С лицемерным сочувствием Волин развел руками.

– Наши показатели строятся на официальной статистике, а не оперативных материалах. К тому же аппарат уголовного розыска должен обеспечивать оперативное сопровождение следственных действий…

Все эти аксиомы Лис хорошо знал. Но возразить ему было нечего.

Когда сотрудники стали расходиться, Волин попросил его задержаться.

– Что там у тебя с «соседями», Филипп? – спросил он. – Они запросили характеристику и, похоже, готовятся предъявлять обвинение!

Эта новость стала для начальника УР неожиданной.

– Понятия не имею! Они меня вызывали, допрашивали по «крестобойне». Как меня похитили, кому я звонил, что видел… Но на этом дело и закончилось. Какое обвинение они могут предъявить?

– Кто их знает… Они же всегда напускают тумана, улыбаются, а потом – раз! Короче, имей в виду…

Похоже, что сейчас начальник УВД был действительно озабочен.

– Спасибо, – ответил Лис.

В груди у него кипело негодование. Этот Сочнев, значит, никаких выводов не сделал, предостережениям не внял и не успокоился! Вот что такое личное оскорбление. Он в очередной раз пожалел, что выкинул грубую шутку с вазелином.

Но раз фээсбэшник настроился воевать, ему придется воевать!

* * *

Холодные капли серебристой чешуей облепили лобовое стекло «БМВ». Автоматически включились «дворники», две тонкие длинные лапы бесшумно смахнули влагу в сторону, расчистив обзор. Бесшумно работал мотор, внутри было тепло, в уютном полумраке красиво светились приборы панели, пахло натуральной кожей и хорошим автомобильным ароматизатором. Горгуля смотрел в окно и грыз ноготь на пальце с татуированным перстнем.

– Ну и тачка у тебя, папа, чисто самолет, – по-блатному растягивая слова, процедил он и хотел сплюнуть, но плевать тут было некуда.

Горгуля сам был плевком, оскорблением для этого комфортного кожаного салона с ортопедическими, по фигуре, креслами, в которые такие, как он, обычно не садятся, и с удобными подголовниками, на которые они не кладут свои нечесаные и немытые головы. Он сам никогда раньше не ездил в дорогих машинах нового времени. Другое дело – провонявшие карболкой автозаки, раздолбанные патрульные «УАЗы», насквозь прокуренные оперативные «волги» и «жигули»… Впрочем, в самолетах он тоже никогда не летал, поэтому развивать затронутую им тему не имело никакого смысла.

– Кусачки не забыл? – спросил Лис.

– Был бы забывчивым, лежал бы на Северном кладбище, – проворчал Горгуля и пощелкал маленькими, блестящими, похожими на маникюрные, щипчиками.

– Надо же придумать – ксиву на цепочке носить!

– Может, и не будет цепочки, – терпеливо объяснял Лис. – Знаешь, как говорят: то, что положено, на то давно положено! Сейчас все сплошняком нарушают… Главное, запомни: нагрудный карман! Положено – внутренний, но может и наружный… Вот, гляди!

Из нагрудного кармана темно-синего, в едва заметную клеточку пиджака он «засветил» краешек красной «корочки».