Счастливых бандитов не бывает

Некоторое время Антон раздумывал. Звонок, застающий тебя за первой утренней сигарой, по определению не может быть приятным. Хотя, с другой стороны… С другой стороны, Гуссейн может высказаться по поводу вчерашней темы. Возможно, у него есть мнение, которое он не мог озвучить в присутствии Гарика, Итальянца и остальных. Тогда между ними возникнет некая доверительность, что очень важно. Он умел находить общий язык с самыми разными людьми, заключал самые невероятные союзы, пусть и временные, но позволяющие достигать поставленных целей. Это была сильная сторона Антона, за которую его называли дипломатом.

Хитрый терпеливо ждал.

– Давай, – Антон протянул руку и поднес телефон к уху.

– Здравствуй, братишка! – весело и слегка покровительственно сказал он, хотя Гуссейн был гораздо старше и это Антон больше подходил на роль «братишки».

– Здравствуй, Сережа, здравствуй, дорогой! – своим обычным, сладким, как варенье из роз, голосом начал Гуссейн. Но тут же сбился с обычного тона.

– Вчера вечером машину Гарика подрезали на 31-й линии, – озабоченно сообщил он. – Какие-то молодые отморозки… Налетели: палки-малки, кастеты-мастеты, пистолеты травматические… Мокей со Степашкой в больнице, у самого ребра поломаны… Гарик на тебя думает…

– Он что, еб…тый? – искренне удивился Антон. Он всегда был против конфликтов, особенно между своими, предпочитая миром разрешать возникающие споры. И все это знали. Больше того, ему даже прозвище дали: Миротворец.

– Ты что, Гарика не знаешь? Это же обезьяна с гранатой! Думает, ты его опустить решил…

– Если бы я хотел его опустить, он ходил бы сейчас по городу с петушиным пером в заднице, – сказал Антон. И то была чистая правда. Но правда его, Антона. У Гарика по этому поводу, несомненно, была своя правда. И чья правда возьмет верх, зависело от многих причин.

Гуссейн сокрушенно молчал.

– Что за х…ня?! – сказал Антон, распаляясь. – Какие ножи, какие травматики? Если бы их из автоматов постреляли, еще куда ни шло… Хотя я на такие гнилые дела не подписываюсь, ты же знаешь…

– Да, знаю, – сказал Гуссейн.

– И вообще, зачем мне это?! Из-за чего?! Из-за того, что вчера базар прошел неровно?! Он меня за идиота держит?!

– Не знаю. Только он уверен на все сто, что это твоя работа…

Теперь замолчал Антон. Он взял изуродованный окурок сигары, осмотрел, покачал головой и положил обратно в пепельницу.

– И что теперь?

– От него чего угодно можно ожидать. Только я не знаю, чего именно, – Гуссейн опять вздохнул.

– А зачем ты мне все это слил, если ничего не знаешь?

– Вчера в «Аксинье» ты от души говорил, от чистого сердца, – произнес Гуссейн, и Антон живо представил себе, как он умильно закатывает свои масляные черные глазки. – Про то, что надо объединиться, забыть ссоры и все такое. А тут такая фигня… Будто кто-то нарочно вставляет палки в колеса. Понимаешь? Магазины разгромили, на Гарика наехали… Может, это московские мутят?

– При чем одно к другому! – раздраженно сказал Антон. – Сравнил: магазины и ДТП… Молодые, говоришь?

– Лет по двадцать, даже меньше. Четверо, на старой серой «бэхе» с тиходонскими номерами. В черных штанах, черных рубахах с погонами. Такие, знаешь… Как какие-то легионеры в форме…

– Ну вот! Разве они магазины крушили? Там были серьезные типы. А здесь – обычное быковство!

– Ты сам решаешь, брат, что тебе делать, – сдержанно сказал Гуссейн. – Только я тебе не звонил. Удачи, брат!

Отправив Хитрого, Антон задумался. Пришла мысль выпить для прояснения мозгов, но он знал, чем это закончится. Запоем на неделю, а может, и на месяц! Тем более что прояснять тут особенно нечего. Скорей всего дело обычное: столкнулись две тачки, стали выяснять отношения, как сейчас принято… У Гарика на все одна схема – в рожу без разбора. А тут ему попались такие же, да еще моложе и ловчей.

Обычная случайность! Но сыграла она на руку врагам. Потому что вместо объединения местных перед чужаками может привести к обратному – раздорам и раздроблению. А этого допустить нельзя!

* * *

То, что не получилось у Гарика вместе со всей его бригадой и купленными ментами, Антон сделал за три часа. Потому что не терял связи с подрастающим поколением. Он курировал несколько спортивных секций, хорошо знал спортсменов и тренеров. А хорошему тренеру мальчишки иногда доверяют больше, чем родному отцу. Тренеры – кладезь информации о молодежи. Главное – задать правильные вопросы.

Итак. Отчаянные, молодые, агрессивные, в черной одежде – что-то вроде униформы. Может, рокеры? Ответ: нет. Рокеры не носят ножи и «травматику», тем более не спешат их применить. Качки? На качков, судя о рассказам, не похожи. Может, каратисты какие-нибудь? Под якудзу косят? Нет, якудзы здесь тоже как-то не пишутся…

Наци?

Но нападение они совершили не на таджиков и чеченов. На русских напали, на своих. К тому же нацики знают уголовную среду, на Гарика Речпортовского они бы и тявкнуть не посмели.

Байкеры?

Те постарше, они на мотоциклах раскатывают, а не на «бэхах», да и оружие у них другое: больше цепи в ходу да раскладные дубинки…

Так, может, то – «волки», «волчары»?