Счастливых бандитов не бывает

— Кончай свою пропаганду, старшой! У вас, при коммунистах, еще хуже было! Вы там совсем ох…вшие ходили, раз шмотки с трупов снимали!

Неизвестно, чем бы закончился этот спор поколений, если бы из трюма, из самой его глубины, не донесся короткий, будто предсмертный, душераздирающий вопль, от которого, казалось, весь корабль и вода вокруг пошли мелкой рябью.

— Что там, а-а?! — заорал бригадир в темный провал палубы. Уж на что толстокожий человечище, но даже у него встали дыбом волосы.

Снизу что-то крикнули, он не разобрал. Загрохотало железо, заскрипели под тяжелыми башмаками перекладины лестницы-времянки. Один за другим вылазили наружу перепачканные в ржавчине рабочие, с сапог кусками отваливалась серая маслянистая грязь, под подшлемниками светились белые испуганные лица. Последним вылез низкорослый Славик. Вышел, оскалился на бригадира и неуверенно, по-стариковски, присел на бак.

— Т-там человек, — проговорил он еле слышно. — В смысле, труп. Костяной весь… И весь в этих… Как этот… Крысиный король…

Бригадир в упор смотрел на Славку, но тот втянул голову в плечи, нервно сплевывал, тер руки о штаны и ничего больше не говорил. Тогда он повернулся к остальным.

— Какой, нах, крысиный король?! Вы что, клея там нанюхались?! Что там такое? Говори ты, Витек!

Круглолицый плотный мужчина переступил с ноги на ногу.

— Славка правильно рассказал. Скелет там человеческий. А на нем и вокруг — крысиные скелеты, гора целая…

— Может, кто-то из этих, из твоих, а, шеф? — спросил помощник. — Которые тогда катались? Там, под Ульяновском?

Бригадир крякнул, потрогал свой мощный загривок, словно желая пригладить наэлектризованные волосы.

— Ты чего, с дуба рухнул? Тут сотни ментов, прокуроров, солдат… Все вычистили… Это свежий. Давай, Славка, звони в ментовку!

Он постоял, обвел подчиненных озабоченным взглядом. Махнул рукой.

— Трогать там ничего нельзя, поэтому работы сворачиваем. И ждем ментов. Все равно допрашивать будут.

* * *

Яркие прожектора рассеяли липкую тьму трюма. Теперь машинное отделение напоминало съемочную площадку российского варианта «Титаника». На площадке разыгрывалась сцена «осмотр места происшествия».

Ил был ноздреватый, как губка, плотный, серый и скользкий. Скелет врос в него, сохраняя обманчиво-расслабленную позу ожидания — туловище с обломками ребер и продавленной грудиной откинуто назад, к перегородке, левая бедренная и берцовая кости находились под небольшим углом, создавая иллюзию присогнутой в колене ноги. Будто человек присел отдохнуть, да так и остался сидеть. Из одежды на скелете имелись обрывки черной кожаной куртки и черных штанов. Только высокие ботинки грубой кожи на толстой подошве остались невредимыми — их даже портовые крысы, видно, не смогли угрызть.

Лис повидал много трупов — и свежих, и гнилых, и скелетированных, в самых необычных местах и в самых удивительных позах. Вряд ли что-то могло его удивить. Но обилие крысиных скелетов вокруг — удивило. Мелкие косточки валялись между человеческих костей и усыпали все вокруг. Были их тут сотни, а может — тысячи.

— Это, наверное, один из пассажиров того рейса, — высказал гипотезу Комаров — дежурный опер из СОГ.[15] — Провалился сюда, его и забыли…

— Скорей всего! — кивнул Лис. — Молодец! Так и рабочие думают.

Молодой криминалист, отгребающий кисточкой крысиные кости от человеческих, удивленно поднял голову, но ничего не сказал. А вот судмедэксперт Рачков, который хорошо знал Филиппа, не удержался, подмигнул Лису и ядовито улыбнулся.

— Не знаю, как рабочим, а оперативному сотруднику надо быть наблюдательней. Посмотри на его ботинки. Разве такую обувь носили в те времена?

— Не носили, конечно, — сказал следователь Дойников. Ему было за пятьдесят, и он еще помнил советскую эпоху.

— Ну, значит, современный бомж, — не сдавался дежурный опер. — Какая разница?

Но его никто не слушал.

— А вот почему здесь столько крысиных трупов? — ни к кому не обращаясь, спросил следователь. — Как… Как…

Он пожевал губами, вспоминая.

— Как кости рабов, наложниц и любимого коня в кургане скифского вождя… Не зря рабочие назвали его крысиным королем…

— Похоже, — сказал Лис. — Только тех мечами убивала охрана. А кто и чем истребил столько крыс?

— Действительно, — Дойников задумался. — Непонятно…

— Надо назначить химическую экспертизу костей, — сказал Лис.

— Думаешь, яд?

— Похоже…

— Похоже, что начальник уголовного розыска хочет повесить на город нераскрытое преступление! — раздался сзади знакомый голос.

Лис обернулся. Точно, по лестнице незаметно спустился Волин. Он был заметно раздражен.

— Только для того, чтобы его раскрыть, — сказал Лис, стараясь, чтобы ответ не прозвучал вызывающе. Но, наверное, старался он недостаточно: начальник УВД раздражился еще больше.

— Зачем из простого дела городить сложности? Бомж упал в трюм и сломал себе шею. Или замерз. Или умер от болезни. Какой яд? Какая экспертиза костей? Вы что, Коренев?!

— Я тоже сказал, что это бомж, — приободрился Комаров.