Счет девять

— Он управлял делами Крокетта и уплатой налогов и мало-помалу облегчил Крокетта примерно на шестьдесят тысяч баксов. Крокетт начал что-то подозревать и намеревался в ближайшее время провести ревизию; по крайней мере, Олни так думал.

Я сказал:

— Это еще ничего. Я побаивался, не положил ли он глаз на Филлис и не потому ли хотел устранить Крокетта.

— Ну, здесь все одно к одному, — сказал Селлерс. — Раз мы пошли по правильному пути, до конца дошли без труда. Мы обыскали его комнату. Чертов дурак даже не избавился от духового ружья, которое изготовил.

Я зевнул:

— Зачем вы сюда пришли, Фрэнк?

— Хотел поговорить с тобой, прежде чем все это попадет в газеты, — признался Селлерс смущенно.

— Зачем?

— Ну, — замялся он, — они, вероятно, будут брать у нас интервью, и хотелось бы знать, что ты собираешься рассказать газетчикам.

— Я? — произнес я, удивленно подняв брови. — Но, черт побери, я не собираюсь рассказывать ничего особенного. Только то, что прошлой ночью мне посчастливилось работать с сержантом Селлерсом из отдела по расследованию убийств, когда он раскрывал кражу нефритовых Будд из квартиры Крокетта. Что после того, как он раскрыл эту кражу, Селлерс пошел дальше и закончил расследование убийства Крокетта.

— А о нашем совещании в турецкой бане? — спросил Селлерс.

— Какая еще турецкая баня? — спросил я.

Через мгновение Селлерс оказался около меня, схватил мою руку и начал ее трясти.

— Ты благородный маленький шельмец, — сказал он, — и чертовски хороший друг! Я готов тебя расцеловать, хотя хорошо знаю, какую кашу ты заварил с этими двумя идолами. И я, слава Богу, не так умен.

Мне не понять, что это было.

— Тогда зачем пытаться?

Селлерс опять потряс мою руку, затем вдруг схватил и поцеловал Берту.

— Вот такие частные детективы нужны городу! — сказал он и вышел.

Берта Кул застыла как вкопанная, буравя меня своими жадными маленькими глазками.

— В чем дело? — спросил я.

Я подумал, она хочет узнать о гонораре за дело Крокетта и как я договорился с Филлис. Но вместо этого Берта зашлепала губами.

— Сукин сын меня поцеловал, — проникновенно вымолвила она.

Все-таки женщины непредсказуемы!