Счет девять

Не говоря ни слова, Сильвия легко поднялась, развязала шаль, бросила ее на спинку кресла, подошла к постаменту и опять, обнаженная, приняла позу профессиональной фотомодели. Филлис Крокетт подняла свой детский халатик, снова надела его, пропустила палец в отверстие в палитре, выбрала кисть и сказала через плечо:

– Ужасно мило, что вы пришли, мистер Лэм.

– Не стоит благодарности, – ответил я.

Она набрала краски на кисть и начала покрывать холст мазками.

– Рад был познакомиться с вами, мисс Хэдли, – произнес я и, не удержавшись, уже держась за ручку двери, добавил: – Надеюсь ближе узнать вас.

Они взаимно улыбнулись, и я мягко прикрыл дверь.

Глава 10

В половине десятого утра я позвонил в квартиру Крокетта. Из трубки донесся хорошо поставленный голос Мелвина Отиса Олни:

– Кто говорит?

– Дональд Лэм, Олни.

– Да, мистер Лэм?

– Я нашел духовое ружье.

– Да неужто! – воскликнул он.

– Я нашел пропавшее духовое ружье. Разве миссис Крокетт вам не сказала?

– Я не видел миссис Крокетт.

– Ладно. Я нашел его и оставил у нее.

Его тон стал холодно-официальным:

– Боюсь, вы не должны были этого делать. Собственность Дина Крокетта должна быть возвращена ему самому.

Мне не понравилась барская манера, с которой он попытался делать мне замечания.

– Крокетт заперся в своем логове. Он не вышел. У него там нет телефона. Больше никого в доме не было, и я оставил его у миссис Крокетт. Что в этом худого? Это общая собственность, не так ли?

– Я полагаю, да.

– Ну так вот, я оставил ружье у нее. У меня есть еще и нефритовый Будда. Что мне с ним делать?

– У вас есть что?

– Нефритовый Будда, – повторил я. – Что с телефоном? Вы меня слышите?

– Слышу, слышу, – отозвался Олни. – Но мне трудно поверить в то, что я слышу! Это невероятно!

– Что в этом невероятного?

– Вы так быстро нашли обе вещи, такие ценные…

– Для этого нас и наняли, не так ли?

– Да, но… так быстро! Это немыслимо, невероятно! Мистер Крокетт просто не поверит своим ушам, когда я ему скажу.

– Ладно, быть может, он поверит своим глазам, когда сам увидит нефритовую статуэтку. Как мне вернуть владельцу этого нефритового Будду?

– Просто поднимайтесь с ним наверх.

– Может быть, мне лучше поговорить с самим мистером Крокеттом? Вам ведь не понравилось, что я оставил духовое ружье у миссис Крокетт. Мистер Крокетт там?

– Он здесь.

– Доступен?

– Будет доступен. Он велел мне быть здесь в девять утра, чтобы обсудить одно дело; он хотел, чтобы здесь был и секретарь, готовый перепечатать с магнитной ленты несколько записей, которые он наговорил на диктофон.

– Он здесь?

– Я сказал вам, он выйдет к тому времени, когда вы доберетесь сюда. Поднимайтесь наверх.

– Миссис Крокетт не сказала вам о духовом ружье?

– Нет. Я впервые о нем услышал от вас.

– Вы можете у нее спросить, где оно? – осведомился я.

– Не вижу в этом необходимости, мистер Лэм. Предоставим это мистеру Крокетту. Когда вы сможете быть здесь?

– Примерно через двадцать минут.

– Очень хорошо. Ждем вас.

Я втиснулся в старый агентский драндулет и поехал к знакомому дому. На этот раз мне не пришлось сообщать о себе. В дежурке меня встретили, словно почетного гостя, перед которым расстилают красный ковер.

– Доброе утро, – приветствовал дежурный, сплошная улыбка. – Поднимайтесь в квартиру Крокеттов. Они ждут вас. Вы знаете, как пройти. Поднимайтесь на лифте на двадцатый этаж. Там вас встретят.

– Благодарю, – сказал я.

Я подошел к двери с номером 20-S, которая выглядела точно так же, как дверь в любую другую квартиру. Она была отперта. Я открыл эту дверь и оказался в знакомом вестибюле. Потайная заслонка была отодвинута, за ней находился телефон; на нем лежала отпечатанная на машинке записка: «Нажмите кнопку и поднимите телефонную трубку». Я нажал кнопку, поднял трубку и услышал мужской голос, но не принадлежащий Олни:

– Да?

– Это Дональд Лэм. Кто это?

– Это Дентон, секретарь мистера Крокетта. Спускаю для вас лифт, мистер Лэм.

Я повесил трубку и подождал. Примерно через минуту лифт спустился, и я поднялся наверх. Мне было очень интересно, просвечен ли я рентгеновскими лучами. Предположим, что просвечен. Я вышел из лифта, и высокая понурая личность протянула мне слабую руку:

– Я Дентон. Секретарь мистера Крокетта. Рад встретить вас, мистер Лэм.

Я постарался побыстрее высвободить свою руку и спросил:

– А где Олни?

– Мистер Олни у телефона.

– А Крокетт?

– Мистер Крокетт появится через минуту.

– Вы предлагаете мне подождать его?

– Всего несколько минут, я уверен. Мистер Крокетт планировал на это утро очень важное дело и просил быть здесь вовремя и приготовиться к работе. Мистер Олни сказал мне, что у вас очень важное дело. Мистер Крокетт непременно захочет встретиться с вами.

Улыбка Дентона была слабым подобием псевдосердечной манеры обращения, характерной для Олни. Он провел меня в ту часть квартиры, где я прежде не был: нечто вроде машбюро с электрической пишущей машинкой, устройством для расшифровки стенограмм, несколькими заполненными шкафами и четырьмя или пятью удобными креслами.

– Присядьте, – предложил он. – Если не возражаете, я займусь работой.

– Не возражаю.