Screenplay 6. Найденная

– А вот я часто, каждую ночь и по многу, много разных! Когда я там, то чувствую, что это случается прямо сейчас и именно со мной. И только когда просыпаюсь, осознаю, что ничего этого не было. Остаются только воспоминания. Но и эти воспоминания ничем не отличаются от обычных. Вот, например, ты. Как именно ты помнишь, что происходило с тобой вчера или неделю назад? Не очень ярко, не очень отчётливо, но помнишь же! Так же и я, не очень подробно, не каждую деталь, но я помню.

– Нужно, наверное, поискать симптомы в Интернете. Может, это как-то лечится?

– Да, наверное…

Я смотрела на свои нервно сжатые кулаки и понимала, что лечиться мне не очень-то и хочется. Однако проблему нужно как-то решать. Осознавать себя во сне – это одно, это может быть весело и интересно, но подозревать реальность в нереальности – это уже совсем другое дело, попахивает расстройством психики, наверное… Просто теперь, куда бы я ни попала, нужно стараться вести себя естественно, а то, чего доброго, снова попадусь, и он упрячет меня в психушку…

Глава 7

Сегодня на океане шторм. Волны вздымаются в высоту человеческого роста, с грохотом разбиваются о камни. Дальние острова заволокло туманной дымкой, низкие тяжёлые тучи нависли над зловещим океаном. В ожидании ливня мы с Аланом убрали все лежаки, все подушки и матрасы и, слушая далёкие громовые раскаты, притихли за барной стойкой с чашками кофе.

– Сейчас что-то будет, – многообещающе прошептал Алан, глядя на горизонт.

– Ветер просто ужасный. Как бы крыши не посносило.

– Эти крыши ещё и не такое видали. Выдержат, не переживай.

– Думаешь? – беспокоилась я.

– Уверен.

– Я слышала на пляже, хозяйка какого-то геста жаловалась на то, что шторм когда-то почти полностью разрушил все её бунгало.

– Такие истории случаются, – кивнул Алан. – Всё зависит от качества строительства. Экономят на рабочих, получают в итоге карточные домики, а потом удивляются, почему они рушатся от ветра. Ваши бунгало выстроены как будто на века, ещё и вас самих переживут.

– Будем надеяться, – вздохнула я, опасливо косясь на гнущиеся от ветра пальмы.

Грохот волн почти полностью заглушал музыку. Одни туристы на берегу догоняли сорванные ветром шляпы и панамки, другие, наученные их опытом, придерживали свои руками. Краем глаза я видела, как большой пляжный зонт вывернуло наизнанку и трепало на ветру. Стало жутко. Успокаивая саму себя, я мотнула головой, усмехнулась и сказала почти весело:

– Разве это ветер? Вот на Нептуне ветер…

Чувство дежавю накрыло меня с головой, оглушило, вывело из строя. Я замолчала, растерянно моргая, вертя головой, будто стремясь найти в окружающей обстановке что-то, что могло бы стать причиной этому состоянию.

– Всё хорошо? – спросил Алан, обеспокоенно заглядывая мне в глаза.

– Да… Нет… Не знаю. Я просто подумала, что… Ладно, не бери в голову.

– Так что там про Нептун?

– Нептун – это планета Солнечной системы, – продолжала я, рассеянно озираясь по сторонам, – и на нём просто ужасные ветры. Они дуют со скоростью две тысячи километров в час, – внутри меня нарастало страшное чувство. Щемящая тоска, боль, предчувствие чего-то кошмарного. – Дуют и дуют, и никогда не прекращаются, – бормотала я, вцепившись ногтями в барную стойку, – вечный грандиозный шторм.

Выдохнув последнюю фразу, я замолчала не в силах добавить ни слова. Горло сдавило так, что я не смогла бы протолкнуть сквозь него ни звука. Страшное предчувствие переросло в настоящую панику. Тяжело дыша, я смотрела на чернеющий океан, одновременно раскапывая внутри себя хоть что-то, что помогло бы мне уловить причину моего состояния, надеясь зацепиться хоть за какую-нибудь ниточку. Ничего. Только бескрайняя, как океан, бездна необъяснимого страха.

– С тобой точно всё в порядке?

Я подняла на него полные отчаяния глаза.

– Нет, Алан. Со мной не всё в порядке. Я, кажется, схожу с ума.

– Всего-то? – ухмыльнулся он.

– Это не самое главное, – просипела я, продолжая озираться по сторонам. – Понимаешь, с ума можно сходить по-разному. Можно весело и интересно, вытворяя всякую присущую сумасшедшим ерунду, ходить голым по парку, например, или играть в догонялки с собственной тенью. А можно так, как я. Не могу даже вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя спокойной. Не счастливой, но хотя бы спокойной.