Сделай что сможешь 2

- Ну может, полагал, что не слишком сильно он его обокрал и тот стерпит, а Потешко посчитал иначе. Весьма вероятно, купец приговорил усатого сразу же, как узнал о реформе городового управления и упразднении в следующем году должности городничего. Сама посуди, зачем ему отставной чиновник? А огромное по здешним меркам богатство - вот оно, уплывает в Россию.

Наша старшая обдумала мои слова и выдала план действий, да такой, что я чуть со стула не упал.

- Пустим изьятые у купца деньги на похороны Петра Ивановича и на проживание у нас детей из Енисейска.

Бляха муха.. просто нет слов! Остались одни буквы, и те нецензурные. Нам и вороватого чинушу теперь хоронить, и детишек табунами обихаживать! Как Хоттабыч её при первой встрече назвал: "Великая мать". Хочется добавить: "Всех времён и народов". Ох какая у неё во взоре стальная непреклонность нарисовалась! Я аж трепещу.

- Софочка, ты хоть понимаешь, о чём говоришь-то? У Потешко мы взяли только драгоценности. На их продажу уйдёт уйма времени. Да и потом нам что, в Санкт-Петербурге не надо будет заводских школ и детских домов обустраивать?

Смутилась на секунду... и вновь на меня насела.

- На столичные дела у нас деньги Петра Ивановича имеются.

- Да, но большая часть из них - это опять-таки драгоценности и ценные бумаги, которые мы, между прочим, собрались постепенно в России реализовывать. А заводы и школы придётся покупать и строить тотчас по приезду. То есть в столице нам сразу же потребуется крупная сумма наличных денег, в противном случае не успеем ничего наладить. Ведь к весне семьдесят первого года нам нужно быть здесь, в Красноярске, мы это уже обсуждали.

- Но что-то же у тебя заготовлено?

- Как и договаривались, безбедную жизнь полусотне детишек я обеспечу, остальное отложено до прибытия в Петербург.

- Но...

- Никаких но, Софочка. Давай сначала проясним, сколько же детей в Енисейске нуждается в переезде. Может, их всего тридцать, а мы тут с тобой копья ломаем. Ты пойми: как бы там ни было, но дети предпочитают жить с родителями. Иногда не слишком сытно, но всё равно с ними. Поэтому, мне кажется, стоит подумать об организации общественной компании по сбору средств на закупку продовольствия для всех жителей Енисейска. Купцы вон поговаривают о бесплатной поставке хлеба погорельцам. А женское общество чего молчит? С помощью дам мы могли бы многих накормить.

Мои предложения, похоже, заинтересовали Софу.

- Хорошо. Я поговорю с дамами. Но принять участие в похоронах Петра Ивановича мы как "приятели" обязаны.

Уууу... снова тебе, Сашок, забот добавилось. Ё-малай! Покой нам только снится. Я тяжело вздохнул.

- Ладно.

Наша старшая ненадолго задумалась и уже другим тоном спросила:

- Что с Кузьмой Тихим?

Хм... наверно, боится услышать, что я сапожника вслед за Потешко на тот свет отправил.

- Да отпустили мы его. Ты ведь уверена, что слово своё он сдержит. Вот и пусть, как обещал, жизнь с супругой по новой начинает. Сейчас он на заимке в пятидесяти верстах от Красноярска раны зализывает, а как оклемается, в Канск поедет, жену из кабалы выручать.

На следующий день я, как папа Карло, не разгибая спины, с утра и до обеда разбирал и переплавлял в небольшие слитки все золотые и серебряные изделия, добытые неправедным путём. Нельзя хранить улики, связывающие нас с убийствами купца и городничего. И продавать их нельзя. Надо уничтожить всё, от греха подальше. Я уж лучше потом из этого золота новые побрякушки сделаю, чем буду столь глупо рисковать.

Перед обедом выполз из подвала уставший и голодный, побрёл наверх переодеться, и тут со двора раздался пронзительный визг, да такой, что я чуть на месте не подпрыгнул. Что за чёрт?! Кого там режут? Коридор проскочил почти бегом, вылетел на крыльцо и, оторопев, замер. По двору кругалями носилась наша недавно приобретённая свинья бок о бок с Мухтаром и визжала, не переставая. Минуту понаблюдав за этим круговоротом, решил поинтересоваться у стоящего поблизости дворника:

- Семёныч, чего это с ними творится?

- Мухтарка свинку учит. За ухо её ухватил и гоняет.

Я пригляделся. Действительно, пёс вцепился зубами в ухо свиньи и скачет довольный.

- А чему учит?

- Куды ей своё рыло сувать не след.

Ничего себе! Я поражённо рассматривал продолжающиеся дворовые бега. От несмолкающего визга начало звенеть в ушах.

- Не слишком ли долго учит?

Семёныч задумчиво потеребил бороду и ответил:

- Да видать, тепереча уже театру зазнобе кажет.

Зазнобе? Тут я обратил внимание на нашего местного "надзирающего за порядком" - козу. Сидит рогатая спокойненько в сторонке, следит за происходящим действом, и мордочка её выражает полное удовлетворение. Щенки, что удивительно, не бегают вместе с "папашкой", как обычно, а расположились возле неё и тоже с любопытством взирают на свинячую визгопляску. Даже отсыпающийся после ночных бдений Иртыш проснулся и вылез из конуры. Да и народу полюбоваться на это шоу собралось уже немало. Кто-то смотрит с интересом, кто-то подбадривает пса, а кто-то откровенно ржёт. Не-е, пора заканчивать собачью вакханалию.

- Мухтар! Хватит!