Сделай что сможешь. Начало.

Чего им надо, спрашивать не стал, и так понятно – не обниматься лезут. Ребятки выше меня на голову и в плечах значительно шире, поэтому действовать решил жёстко. За год я подрос, окреп и нарастил мышцы, а тренируя старших братьев, освоил меры противодействия крупным организмам. Нападающие мне не соперники, недавние крестьяне, не иначе: неуклюжие движения, выпученные глаза, расставленные руки. Да они, похоже, не драться собрались, а ловить меня. Не уважают маленьких, ядрёна вошь!

С ходу врезал по яйцам первому, расквасил нос второму, и понеслась душа в рай. Поединок немного напомнил мне стычку-недоразумение с братом Фёдором и его приятелем Панкратом, тогда так же пришлось меж двух здоровяков вертеться. Но сегодня растянуть удовольствие не удалось, быстро противники успокоились и легли. Напоследок на лбу одного из них я оставил красивый отпечаток каблука. На память. Крыса за это время выпрямилась и задышала через раз. В целях профилактики двинул ему повторно, а затем поведал впавшему в окончательный ступор персоналу мастерской о дальнейшей судьбе предприятия.

Постепенно до всех присутствующих стало доходить текущее положение дел. Бугаи, лёжа на земле, вяло шевелились, крысоморд сидел рядом и вёл себя тише воды, ниже травы, боясь привлечь моё внимание, работяги откровенно ржали. Наконец-то смог выяснить, что же здесь произошло. Писклявый любитель нотаций, оказывается, компаньон кузнеца, только права распоряжаться в кузне не имеет, просто вложил деньги и должен был сидеть дома в ожидании дивидендов. Но видно, этому паршивцу захотелось порулить совместным предприятием, вот он и воспользовался болезнью Потапа Владимировича и под предлогом защиты своих денежных вложений устроил в мастерской бардак. Надсмотрщиками поставил двух своих людей – тупых, но исполнительных. Они, в свою очередь, мелкими придирками застопорили все дела, и трудяги, взбунтовавшись, отказались сегодня приступать к работе.

М-дя, как-то не очень хорошо я обошёлся с партнёром кузнеца, но, видит бог, терпел до последнего и пытался объясниться мирно. Блин, а ведь этот хрен мог быть дворянином. Во проблем привалило бы! Кажется, опять забыл, в каком времени нахожусь. Хотя, возможно, и наоборот: наконец-то начал вписываться в местную действительность, всё-таки сейчас всех встречают по одёжке, а у крыса она явно не дворянская. По терминологии Софы он одет как преуспевающий приказчик. Выходит, подсознание верно рассудило: дворянин должен адекватно ответить на хамскую выходку низшего по статусу. Мог бы вообще замордовать наглеца, так нет, поговорил с ним нормально. Какой я деликатный, однако!

Приказал двум здоровым кузнецам выкинуть за ворота бывших надсмотрщиков, и они это тут же с удовольствием сделали. Подошёл к мордокрысу и, не обращая внимания на его испуганное шараханье, любезно помог подняться. Далее указал бедолаге на недостойное поведение неких грубых граждан в отношении представителя высшего сословия, да ещё исполняющего служебные обязанности по просьбе хозяина. Проникся. Даже лепетать что-то начал в своё оправдание. Не-е, мужик, ты не прав! Каторга по тебе плачет. И если с Потапом Владимировичем ты, скорее всего, договоришься полюбовно, то со мной – не знаю. Ох не знаю.

Короче, застращал я этого козла, на крысу похожего, до дрожи в коленках и отпустил с богом. Хотелось, конечно, стрясти с него денег за нападение, и, думаю, смог бы, но решил не нарываться. Ну его на фиг! Скромнее надо быть. Такие люди побои зачастую сносят спокойно, но потеря капитала вызывает у них жуткие душевные муки, которые побуждают стучаться во все возможные инстанции в целях восстановления справедливости. А на кой чёрт мне нужны разборки с городской администрацией или с тем же дворянским собранием?

Повернувшись, узрел толпу наблюдающих за мной работников.

– И чего стоим? Кого ждём? Всё уже сделано?

О-о, сразу все засуетились и побежали в сарай. Лишь один пожилой мужик, до этого объяснявший мне положение дел в мастерской, подошёл и, кашлянув, завёл разговор:

– Не обессудь, барин, хотели узнать о здоровье Потапа Владимировича.

– На поправку идёт, скоро поднимется.

– Слава те хосподи! – мужик истово перекрестился. – Благодарствуем, барин, за весть добрую. А... как нам ваше благородие звать-величать?

Да, Сашок, действительно – как? К этому вопросу ты явно не готов. После того, что здесь устроил, ограничиваться одним именем, наверно, будет неправильно. Эх-х, скромен я сегодня без меры!

– Можете просто Александром Владимировичем.

Мужик понимающе кивнул.

– По заказам, Александр Владимирович, повеления есть?

– Пока выполняйте последние распоряжения Потапа Владимировича, а далее посмотрим. Тебя как звать?

– Дак Велисеем кличут.

Во наградили родители имечком!

– А отца как звали?

– Чё ж звали? Жив отец-то, Аграпом яво зовут.

М-да, с отчеством ему тоже не повезло. Про фамилию и спрашивать боюсь. Интересно, это отец у него долгожитель или сам не так стар, как выглядит?

– Хорошо, Велисей Аграпов, давай-ка мы с тобой пройдёмся по мастерской, о текущих заказах поговорим.

"О делах наших скорбных покалякаем".