Сделай мне счастье

Галина кожей почувствовала, что заинтересовала обоих. Дело было даже не в предстоящей сделке, которую без нее этим двоим вряд ли провернуть. Нет, интерес к ней был сугубо мужским. Но вот что странно, куда более сильно заинтересовался ей именно младший. В его глазах сияло неподдельное восхищение, тогда как старший хотя и поглядывал на нее с интересом, но при этом давал понять, что цену ей знает и платить дороже, чем она стоит, не намерен. У него был взгляд дельца, а не взгляд влюбленного. И женщина тут же подумала про себя, что раз так, упускать младшего из вида тоже не стоит. Через него она потом сможет как-то влиять на старшего. Чутьем, которое никогда еще не подводило Галину, она поняла, что с этой парочкой жизнь столкнула ее не случайно. Они почувствовали друг в друге родственные души.

Все произошло именно так, как и рассчитывала Галина. Мужчины пришли в себя от изумления и поспешили к ней. Ребенок продолжал заливаться криком в соседней комнате. Они быстро подписали все бумаги, которые закрепляли права собственности на эту квартиру за братьями Горемыкиными. Галина получила свое вознаграждение — туго набитый конверт. Она знала, сколько именно долларов в нем лежит, и была уверена, что ее не обманут. Резона нет. Это она им нужна, а не наоборот.

На мгновение Галина почувствовала легкие угрызения совести. Но они были такими слабыми, что ей без труда удалось их подавить. На такой случай у нее всегда был наготове аргумент, действующий всякий раз безотказно. Не для себя она старается, а для доченьки — маленькой принцессы. Чтобы ее девочка росла в холе и неге, ни в чем не знала отказа, чтобы каждое ее желание немедленно исполнялось, она и находится здесь. Только ради счастья дочери Галина и живет на свете, только для того и работает, чтобы ее красавице, ее умничке было всегда хорошо.

— Все, мальчики, — весело проговорила она, когда документы были подписаны. — Дело сделано. Квартира ваша, деньги и сопляк мой.

Она достала из сумочки сотовый и позвонила. И хотя телефон был неуклюжий, огромный, с несуразно торчащей антенной, братья покосились на него с уважением. У них-то были всего лишь пейджеры. И они тут же решили немедленно обзавестись трубками, пусть даже они и стоят целое состояние. Это круто. А с приобретением этой квартиры, которую скоро загонят за хорошие бабки, они становятся по-настоящему крутыми.

Когда поднявшаяся в квартиру еще одна женщина забрала ребенка, братья стали прощаться с Галиной. Расставаться навсегда никому из них не хотелось. Федор первым произнес:

— Будем сотрудничать, да, Галя?

— Обращайтесь, мальчики, — то ли пропела, то ли прощебетала та, стрельнув глазами. — Вы знаете, где меня найти.

Они знали. Галина работала в отделе опеки, и это была далеко не первая сделка, в результате которой она сама обогащалась на солидную сумму, а ее клиенты прирастали еще более солидной недвижимостью. В проигрыше оставался лишь ребенок, судьба которого была незавидна, как судьба всякого сироты, обреченного на воспитание за счет государства.

Вот только не знали эти трое, что судьба — большая шутница. И на этого ребенка у нее свои планы.

Глава 1

После хорошего отдыха сил не остается совершенно. Любой, кто предавался во время отпуска развлечениям на всю катушку, может это подтвердить. Вот и Герман готов был поклясться, что никогда еще не чувствовал себя таким изможденным, как в тот день, когда он переступил порог своей квартиры, оставив позади две недели изматывающих пляжных удовольствий.

— Если бы в этом мире была хоть какая-то справедливость, — простонал он, упав на диван, — то после основных каникул полагались бы еще дополнительные.

А что? Отличная мысль. Дополнительный отпуск, пусть хоть совсем небольшой, чтобы человек мог прийти в себя и снова войти в привычную колею.

— Хотя бы еще недельку! Хоть несколько денечков. Хоть бы один денек!

Но нет, уже завтра Герману предстояло вернуться к своим обычным занятиям, и это портило весь кайф от отдыха на берегу океана. Снова серая рутина! Изо дня в день одно и то же! Нет, нельзя сказать, чтобы Герман совсем уж не любил свою работу. Он ценил ее за то, что за нее хорошо платили: Герман работал в сфере энергетики, и не рядовым сотрудником, а начальником отдела. У него под началом было аж двадцать пять человек, а ведь ему не исполнилось еще и тридцати.

Возможно, кому-то другому такое число подчиненных могло показаться незначительным или даже ничтожным, но Герман чувствовал, что ему этих двадцати пяти с их дрязгами, кляузами, обидами и доносами хватает. Он бы и меньшим числом удовольствовался. Даже хорошо, когда народу меньше, дышится легче.

Для оздоровления атмосферы в отделе Герман время от времени проводил показательные увольнения. После этого остальные утихали, но ненадолго. Кто-то в конце концов срывался, начинались новые дрязги, и змеиный клубок оживал.