Сделка 2 (СИ)

- А ты, кажется, подошла к той черте, когда всё больше понимаешь тезис “жить для себя”, - ответно отметила она.

- Может, у меня это в силу возраста, - готова была я частично согласиться. - Но у тебя это просто в характере.

- Опять какой-то выверт задумала? - недоверчиво улыбнулась Катя, прошаривая взглядом шахматную доску и поднося чёрно-коричневого коня над жёлто-рыжим ферзём. - Ладно, съем.

Мы сидели на её диване, по обе его стороны, и переходили от флангового дебюта к миттельшпилю. Я не хотела признавать, что умудрилась прозеваться ферзём, но Катя это быстро поняла по глазам.

- Видно, крепко эта девочка засела тебе в голову, - понимающе отозвалась она.

- Нет у меня никакой девочки, - отрицала я. - Лёша сам не знает, о чём трындит.

Я всегда считала, что Лёша умеет держать язык за зубами. Не хотелось думать, что переоценила его в качестве “своей руки”, и он таки разоткровенничался с матерью, сдав меня с потрохами, минуя год. Но я должна смотреть на факты. Откуда бы Катерине известно о “засевшей девочке”, если она прекрасно знала, что все мои женщины за последние несколько лет быстро теряли место в моём восприятии?

- А Лёша должен был о чём-то рассказать? - опровергла Катя. - У тебя на лице всё написано. Уж мне ли не видеть?… Не рычи. Я не враг тебе. …Иди сюда…

Я уселась на ковре у неё в ногах полубоком, положив голову на её бедро. Катя гладила мои волосы, передвигая нежными движениями пряди с моего лба.

- Совсем возмужала моя девочка, - горделиво оповестила она в приступе сердечного увлечения. - Когда-то это должно было произойти… Давай будем правдивыми, ты меня никогда не любила.

- Катя! Что ты говоришь? - возмутилась я. - Ты - любовь моей жизни. Хоть страсть утихла, но я бы не была здесь сейчас…

- Я тебя умоляю!… - воскликнула Катя. - Мы обе знаем, что я, сама не желая, заменила тебе мать, которой тебе всегда не хватало.

Я молчала, рассеянно скребя взглядом пространство перед собой. Моя мать совершила попытку суицида, когда мне было десять. Но она не погибла, а осталась калекой. Козёл-отец вскоре нашёл новую жену, с которой мы не заладили. Сломленная мать молчала. Отец обвинял меня в чёрствости, нескладности и нелюдимости. Спустя несколько лет мать повторила попытку самоубийства. На этот раз удачно… В двадвать, навеянная толкованиями Катерины, я соблазнила и влюбила в себя отцовскую женщину. Музыка их скандалов услаждала мой слух. Вся моя жизнь была похожа на бесконечную гонку личностных достижений и доказательств. Иногда чудилось, что я родилась под счастливой звездой. Меланхолия одолевала меня в самые курьёзные моменты: на пиках триумфов. Будто печальные глаза матери.

Мюндхаузен прошёл мимо, изображая делового инспектора, двумя прыткими прыжками вскочил на спинку дивана и улёгся на возвышении. Я не сомневалась, что, в отсутсвие хозяев, он вытворял здесь всё, что ему запрещали. Хотя для этого барона, по сути-то, не существовало вето в здешнем доме.

- Валь, тебе какую часть курицы? - возник в дверях Лёша. - Вы здесь кушать будете?

- Грудку, - отстранённо проронила я. - Меня сегодня обвинили в жирах, - усмехнулась я. - Нужно принимать меры.

- Кто это сморозил? - не различил игры слов Лёша. - Боюсь, мне не простят скелета вместо Вали, если ты ещё и на диету сядешь.

- Курица потом, - вставила Катя. - У нас ещё разговор…

Когда он удалился, Катерина снова вернулась к баранам.

- Расскажи мне… - попросила Катя. - Я ещё могу пригодиться советом. Не хотелось бы думать, что ты поставила на мне крест.

- Хорошо… - согласилась, наконец, я. - Да, в общем-то, нечего рассказывать… Веришь ли ты в то… что можно забрать душу?… - попыталась я наскрести из вороха мыслей какую-то ниточку, с чего начать.

- Ты меня пугаешь, Валя, - искренне ужаснулась Катя. - Ты же логик.

- Вот и я не верила… Шучу. Конечно, это - оборот речи. Но… В общем, я немного прокололась. Теперь она меня ненавидит, выходит замуж, а я… остаюсь со своими тараканами.

- Да уж, повеселила!… - съехидствовала Катя. - А ты разве не обновляешься в своих интрижках, забирая у обаяшек их лучшие горячие эмоции? Глядя по тебе, ты хорошо сохранилась для тридцати шести - ты ещё та любоведельница! Что с тобой случилось? Я всегда верила как в твой вкус, так и в то, что ты способна перехитрить самого дьявола в своём получении высокоинтеллектульных сексуальных энергий! Ты же логик, Валя. Так думай, как логик! Что ты можешь сделать? Ты же знаешь игру. Твой мозг способен вырулить обстоятельства на себя, также естесственно, как путеводит дыхание!

Она всё равно бы не поняла…

- Молчишь? - кротко заглянула мне в глаза Катя, и мне показалась её забота искренней.

- Ага, - тихо подтвердила я. - А что говорить? Ей двадцать семь, и она не была лесбиянкой, но я зуб готова положить, что чувствую себя рядом с ней девственницей. Она опытнее меня: как будто играет в эту игру веками, а я новичок с всего-то двадцатилетним стажем!