Сделка 2 (СИ)

Я пришла в квартиру. У меня не было дома. Мюнхгаузен не откликнулся на печень. Я вспомнила, что последний раз видела его с утра перед уходом на работу. Скорей всего, незаметно вышмыгнул за дверь. “Паршивец сделал свой выбор”, - решила я. Через полчаса я ходила по двору, заглядывая под каждую машину и призывая на “Мусю”, на “кис-кис”, на “печень”. Его нигде не было. Вернувшись, я набрала ванную, набросала короткую записку, погрузилась в горячую воду. И порезала вены.

Не её отца, а её саму я хотела встретить. И верила - в светлое и большое. Хотя бы просто увидеть - смеющиеся глаза, милое лицо, манящие изгибы плоти. Да, “дурацкая”. Зато вся твоя - до последней нервной клетки. В дверь звонили. Разве воскресить суетными потугами большое и светлое? Кровь стекала на кафель. “Он же мёртвый”, - ужаснулась я. “Тряпка, помойка, пепел”, - подсказала логика. - “Всё вернётся в землю, из неё вырастут виноградники. Через сто, а может, тысячу лет, кто-то выпьет мою кровь на фуршете.”

Я парила на роликах в закатных лучах солнца, и свежий ветер орошал лицо. Это дверь отворилась. Я ненадолго очнулась от миражей. Запястья перетянуты тонкими вафельными полотенцами. Лёша. Воспользовался запасным ключом из-за щитка. Цепляясь за его рукав, перед тем, как снова потерять сознание, я успела выдавить:

- Никто не должен знать. Ураган, стихии, крах - у сильных всё в порядке… А ещё Катерина… убежала…

- Тише-тише. Что же ты с собой сделала?… - причитал он, его понимание плыло в закрывающихся глазах. - Пьяна - лучше бы проблевалась, как обычные люди…

========== Часть 9 ==========

И колеса вращаются, молнии, жернова,

Перемалывай сердце в пыль, пусть улетает к апрелю.

Потому что когда я люблю тебя — я права.

Снег летит, крылья кружатся, мир вращается все быстрее.

Быстрее, быстрее, Быстрее…

Потому что снег летит вертикально вверх.

“Мельница” - “Об устройстве небесного свода”

***

Около двух месяцев я провела в оздоровительном центре Швейцарии - лечила нервы. Здесь отдыхали довольно состоятельные люди со всей Европы. Говорили, в основном, на английском. Горный воздух, термальные ванны под открытым небом, непритязательные беседы на летних террасах - всё способствовало эмоциональному укреплению. Я набрала почти весь утерянный вес. Начала писать сказки. С заколдованными зверями, пакостными троллями и положительно хитрыми эльфами. На неделю ко мне выбрался Лёша. Вместе мы облазили окрестности по горным тропам, съездили на развалины древней крепости, взяли круиз по живописному озеру.

- Выйти за ворота своих стен - всегдя нелегко, - его глаза таинственно поблёскивали в свете высокого камина.

Ужин давно кончился, и постояльцев сдуло из общей залы кого куда. Большинство отправились на воздух под звёздное небо. Другие разбрелись по номерам.

- Я вышла. Обувку вон даже сменила, - сидя в кресле, я задрала ногу в довольно громоздких треккинговых ботинках. - Всё в мозолях и пластырях… very good shoes! - в поддержку этикета пояснила я для вошедшей пары.

Они были нарядными ещё с трапезы. Грегор улыбнулся и продемонстрировал знак “O`key”, изобразив кольцо большим и указательным пальцами. Мол, всё хорошо, общайтесь по-своему. Я чувствовала себя русским медведем в калошах. В новой шкуре было и проще, и беззащитней одновременно. Давно не сжимались кулаки, испарилась нужда к помпезу, а логика осталась на печи сиднем-сиживать, как по былинушке об Илье да Муромце. Элеонор прильнула головой к плечу мужа. “Oh, so sweet…” - умилилась я про себя.

- Good night, Val… - откланивался Грегор. - Alex…

- Gregor… Eleanor… - качнулся в ответ Лёша.

Здешняя почва для сплетен отличалась деревенской скудностью, и тема моего молодого любовника, а может, альфонса, если не произвела фурор, то восполнила дефицит. В чистую дружбу, разумеется, никто не верил. Пикантный вопрос особенно будоражил пристарелого гера Шнайдера, имевшего причудливое пристрастие к своим кожанным перчаткам, которые надевал даже в жаркую погоду. С потрёпанной каштановой бородой и изъевшими лицо глубокими морщинами, он то и дело провожал лёшин зад маслянистым взглядом. Я боялась за лёшин зад. Впрочем, это касалось только гера Шнайдера. Остальные относились к лёшиному седалищу безобидно равнодушно. А меня как-никак знали и, кажется, симпатизировали. Тот взгляд, который пара отпустила напоследок, был полон противоречивых тонов. Они словно не ладились с мыслью, радоваться ли за меня или жалеть.

- Они милые, - сказала я, когда супруги удалились, неспешно шагая вполуобнимку. - Знаешь, Грегор однажды рисковал жизнью, чтобы спасти чужого ребёнка. Жена им очень гордится.

- А ещё пустил сотни судеб под откос - и судьбы их детей - одним росчерком, - ухмыльнулся Лёша, отпивая вино из бокала. - Такие люди следуют правилам. А правила часто жестоки.

Грегор был одним из совладельцев крупного холдинга. Бесспорно, на его долю выпадали трудные решения.

- Успех требует поступков, которым мы не всегда рады, - я испытывала положительное отвращение к алкоголю. Это был первый глоток за долгое время. Поморщившись, отставила бокал.