Сделка

И бой начался. Сначала оппоненты обменялись изучающими ударами, легкими чарами и заклинаниями, проверяя защиту друг друга, а потом пошли в ход атаки среднего уровня. Вот тогда и стала видна разница в подготовке. А так же в умениях. Уизли неплох, средний уровень владения магией его по праву. Но Малфой. Этот парень хорош. Резок, быстр, точен. Казалось, он предугадывает каждое действие Уизли. Выматывает его, изнуряет, заставляет выкладываться на полную, а так же использовать больше магии, чем нужно. Итог прост.

— Туше! — палочка Малфоя у горла Уизли. Гриффиндорцы скрипят зубами, проклинают слизеринца за наглость, а потомки Салазара лишь улыбаются, сдержанно поздравляя блондина.

— Вижу, дети Годрика и Салазара неплохи в сражении. Битва с Темным Лордом вас закалила, сбила спесь. Вы — будущее магического мира. И сражаться друг против друга не вижу смысла.

— И что вы предлагаете? — спрашивает Лонгботтом, оглашая интерес всех студентов, как гриффиндорцев, так и слизеринцев.

— Дуэль против меня, — сказав это, навел панику и замешательство. Бравые гриффиндорцы и хитрые слизеринцы сделали два шага назад от центра, выказав свою позицию «против», — что? никто не рискнет скрестить со мной палочки? — и смотрю на Поттера, который, лениво облокотившись о стену, стоял и смотрел на всех, ожидая, когда же все это закончится. — Может, вы, мистер Поттер? — и реакцией стала улыбка, от которой перед глазами снова встал образ того самого демона, забравшего душу профессора Слизнорта. Взгляд же, этот пронзающий и зеленый, казалось, еще мгновение и станет хищным, с вертикальным зрачком.

— Почему бы и нет, мисье Каро.

Палочка в руке, стойка и легкий поклон, как и гласит кодекс. А дальше танец, долгий, изнуряющий, затягивающий. Скорости, на которых мы с Поттером перемещались по залу, улавливали не многие, единицы, в число которых входили Малфой, Нотт, Паркинсон, Забини, Лонгботтом, Бут, и еще пара рейвенкловцев, имена рода которых я не запомнил. Остальные же наблюдали за боем, открыв рот. А было на что посмотреть. Уровень владения боевой магией у Поттера на ступени почти Мастера.

— Интересно, мистер Поттер, а что будет, если дать вам в руки меч? — спрашивал я, переводя дух, восстанавливая дыхание.

На этот вопрос Поттер не ответил, лишь оскалился, хмыкнув. А следом атаковал, уходя в скорость, сокращая между нами расстояние за считанные секунды. Не знаю почему, но палочка из рук пропала, на смену ей материализовался серебряный клинок. Поттер едва успел уйти с траектории лезвия, отклоняясь от удара. Мальчик увернулся, но его все же задело по касательной. Кровь, капающая на белый воротник рубашки, распространяла запах гнилых яблок, окончательно стирая те два процента сомнения.

— Ты! — мой злой взгляд встречается с его взглядом. И лишь для меня одного горят ядовито-зеленым радужки, дрожит хищный зрачок, заостряются зубы, становясь клыками. А аура преисподней окутывает с ног до головы.

— К вашим услугам, мисье Паладин…

*Шадди — это бодрящий напиток, сваренный из размолотых зерен кустарника шадди, растущего в Багряных землях. Его употребление официально не одобряется эсператистами, но, тем не менее, многие кардиналы употребляют этот морисский напиток. Также многие дворяне и даже коронованные особы пили шадди. Некоторым это стоило жизни.

12 глава «Два Паладина»

Алиссар

Профессор таки произнес заветные слова и отдал свою душу в мои когти, в обмен на полное стирание в памяти всех моментов, связанных с Томом, крестражами, а так же последствий, последовавших из-за его молчания. Теперь его память хранит лишь приятные воспоминания, без моментов общения с Реддлом, для него этого человека никогда не существовало. Отныне его память не несет военных действий, смертей, в которых погибли сотни магов и магглов, а так же вину, которая тяготила душу.

Но не успел я отужинать, проглотив шарик, окутанный серо-зеленым пламенем, как на меня напал Паладин. Каро требовал вернуть душу Слизнорта. Но, у нас с ним контракт, добровольный, я его не заставлял.

— Но воспользовался…

Предъявлял мне Паладин, приставив к груди кончик меча. Я стоял, замерев на месте, не шевелясь, так как помню боль от святого клинка, которым меня приласкала Полумна. Говорил профессору, что вина за душу в моих руках, лежит на окружении Горация. Ведь все видели, в каком он состоянии, знали, как переживает и не спит по ночам, но при этом ничего не сделали.