Сделка обреченных

Эта уверенность Струева в заведомой виновности американца не понравилась Лебеденко.

– Ну почему? – Капитан развел руками. – Он был увлечен девушкой. Все переговоры с водителем, по его версии, вела она. А он даже не прислушивался. Хотя, – Лебеденко помедлил, – на допросах Бирман нервничает, требует вызвать американского консула и предоставить ему адвоката.

– Свои права он знает, – заметил Струев и поморщился. – Быстро они там с этим осваиваются. Адвокаты… Консулы… С американцами связались?

– Связались! – кивнул Лебеденко. – Консульство предоставило Бирману адвоката, который будет у нас завтра. Нас просили до приезда адвоката американца не допрашивать.

– Ну, вас просили, а нас не просили, – недовольно буркнул Струев. – Если есть что ему предъявить, привезите Бирмана сюда. Он подозрительный тип, этот американец. И во Франции бывал…

Услышав про Францию, Лебеденко напрягся. Что это он про Францию вспомнил? Не на это ли намекал ему тот важный адвокат из Парижа? Может, у Струева задание – свалить все на американца? Но такой возможности он ему не предоставит. Он, капитан Лебеденко, будет руководствоваться только конкретным доказательством вины каждого фигуранта. А если это кому-то не нравится, пусть отстраняют его от дела. Капитан перевернул лист блокнота.

– Следующий подозреваемый Игорь Буранов. Тот, который ехал на мотоцикле и помог Лидии Васильевой уйти с линии огня. Он ехал от знакомых, у которых провел время с восьми вечера до десяти тридцати. Это подтверждается показаниями свидетелей. Буранов утверждает, что с десяти тридцати до десяти сорока он ехал вдоль берега реки. И как раз в десять сорок проезжал мимо места происшествия. Услышал выстрелы и свернул с дороги.

– Почему же вы говорите, что у него нет алиби, капитан?

– Потому что поездка могла занять не десять минут, а шесть-семь. В зависимости от скорости, с которой ехал Буранов. Кроме того, выстрелы были произведены не в десять сорок ровно, а от десяти сорока до десяти сорока трех. Так что у Буранова было время остановить мотоцикл, спрятаться в кустах и произвести выстрел…

– А затем выйти из кустов, вновь завести мотоцикл и появиться на поляне со стороны дороги, – продолжил Струев, с сомнением качая головой. – Что-то мне это не кажется реальным, капитан.

«Точно! – подумал Лебеденко. – Он катит на американца. Адвокат прав. Но эту игру я ему поломаю».

– И все же, – решительно произнес капитан, – сбрасывать со счетов эту возможность нельзя.

– Насколько я понимаю, Буранов был нетрезв? – прищурился Струев.

– Да, – кивнул Лебеденко. – Он не был пьян, но был навеселе. По его словам, выпивал с друзьями, у которых был в гостях.

– Значит, человек перед покушением напивается, мчится на мотоцикле, успевает на место буквально за минуту до появления там жертвы. Нет, капитан, это не версия.

«Ладно, посмотрим, – огрызнулся про себя Лебеденко. – Посмотрим, что ты запоешь, когда я докажу, что Буранов вступил в сговор со свидетелями и вместе с ними создал единую версию. Все равно на деталях кто-нибудь проколется». Капитан перевернул еще лист.

– Третий подозреваемый Борис Козлов, – сказал он. – Тот самый, который сидел в лодке и видел все со стороны реки. На допросе показал, что рыбачил на вечерней зорьке. Но объяснить, почему он остался на реке до десяти сорока, не может. Твердит: «Задремал, а проснулся от звука мотора». Приспособлениями для ночной рыбалки не располагал. Так что удить рыбу в темноте не мог.

– Вот это действительно странно, – оживился Струев, и на щеках у него появились красные пятна. – Сидит старичок в темноте в лодке как раз в том месте, где совершено покушение. Васильева видела его до выстрела?

– Нет. Васильева никого не видела. Козлов мог вообще не сидеть в лодке. Он мог сидеть в засаде, а отплыть от берега только после выстрела, – уверенно проговорил Лебеденко.

– И почему он не отплыл на своей лодочке подальше от моста? – Струев поднял голову. – Почему он остался на месте? Чего ждал? Ведь мог просто уплыть. Исчезнуть. И мы бы ничего о нем не знали. Почему не исчез?

Лебеденко растерялся. Об этом он не подумал, но признаваться не хотел.

– Может быть, Козлов просто не успел отплыть, – буркнул он.

– Как это не успел? – Струев покачал головой. – Его задержала милиция, которая приехала на место в одиннадцать ноль пять, то есть через двадцать пять минут после выстрела. А до этого на берегу появился Буранов, который помогал раненому Соколову и Васильевой, звонил в милицию и «Скорую помощь». У Козлова было не меньше двадцати минут, чтобы скрыться. А он добрался до берега, стоял и смотрел на всю эту суету.

Лебеденко молчал. Возразить ему было нечего. Он перебирал бумаги, надеясь, что какая-то строчка наведет его на верную мысль, но в голову ничего не приходило.

– Получается, американец! – то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес Струев.

Лебеденко вздохнул. Гнет, ох гнет он свою линию. Но возразить нечего. Эти ребята свое дело знают. Так что придется ему добывать более серьезные улики.