Сделка с дьяволом

Рядом с Артуром невозможно было спокойно себя чувствовать, равносильно тому, как находиться бок о бок с большим львом в закрытой клетке: хищное животное в любую секунду могло наброситься и разорвать на куски. Моё напускное спокойствие и натянутые нервы дали слабину, когда Артур вдруг потянулся в мою сторону и, задевая мое колено своей рукой, достал какую-то папку из кармана сидения, напротив которого я сидела. Сильно вздрогнув я почувствовала, как сердце пустилось вскачь. Подняла голову и заметила, как в его глазах на мгновение мелькнули цинично-насмешливые огоньки. Артур смотрел на меня внимательным взглядом. Он ведь говорил, что не прикоснется ко мне, но зачем целовал в прошлый раз, а сейчас смотрел так, что румянец приливал к щекам и по телу пробегала дрожь? Его ребенок внутри меня — это всего лишь вопрос времени и, что если Артур предложит мне зачать его естественным путем? Нервно сглотнув, я отвела взгляд от его янтарных глаз и повернулась к окну, ощущая, как вспотели мои ладони. Всего лишь лёгкое и случайное касание, один прямой взгляд, а я уже готова была открыть дверцу и выскочить из машины на ходу, чтобы остудить свою голову от вереницы безумных мыслей. Этот человек считал меня лгуньей, аферисткой, скрывавшей от него сына. А меня влекло к нему так же сильно как и несколько лет назад, до покалывания на кончиках пальцев, до замирания сердца в груди. Почему ничего не изменилось? Почему даже ужасные условия его договора, холод и презрение в его глазах не глушили этих чувств? А наоборот разжигали их. Не зря говорят, что запретный плод сладок…

— Тебе понравился Егор? — спросила я, решив хоть как-то блокировать ход опасных размышлений, которые вызывали трепет в груди и жар внизу живота.

— Наверное, он тебе уже рассказал, что мы немного сдружились за те дни, пока ты провела в больнице, — Артур отложил телефон и посмотрел на меня изучающим взглядом. В его тоне не было вызова, а на лице вдруг появилась подобие дружелюбной маски. И если сын так благоприятно на него воздействовал, то лучше им видеться почаще. Такой Артур мне нравился больше.

— Да, рассказывал немного, — отрывисто произнесла я и снова коротко взглянула на него, поймав себя на мысли, что не могу на него насмотреться. Это ведь нормальное желание для женщины, которая без пяти минут назад собиралась взять себя в руки? — Я хотела узнать твое мнение.

— Он хороший мальчик, чуткий и вежливый. И держится бодро, настроен выздороветь… Я приятно удивлен, что ты дала ему такое воспитание.

— Знаешь, — я набрала в лёгкие воздуха, выходя из себя от его последней реплики о воспитании моего сына. Он под этими словами подразумевал, что у такой дешевки не могло получиться такого прекрасного мальчика? — Ты тоже держишься отлично! Внешне, так точно, ничего не выдаёт твоего волнения для человека, на которого за последние полгода два раза покушались на жизнь, а у дочери налицо недостатки родительского внимания и тепла. Я держу себя в руках, не показываю как на самом деле сильно боюсь потерять сына. И Егор так же держится с незнакомым для него человеком. Это всего лишь защитная реакция. Понимаешь? Никаких прорех в воспитании нет и быть не могло!

Я не знаю зачем выпустила иголки, но это ненормально сходить с ума по человеку, который считает тебя конченой дрянью и обманщицей. Если я сама не буду себе об этом напоминать, мужчина растопчет меня в два счета, а я не успею опомниться, как останусь с разбитым сердцем. И к тому же на моем взбудораженном состоянии сказывалась пара бессонных ночей в больнице накануне выписки, присутствие Артура и все его ужасные условия, будто он собирался сделать меня пленницей на девять месяцев беременности: все это в совокупности жутко нервировало и выводило меня из себя. Может быть, он даже и не имел в виду ничего плохого говоря о воспитании.

Артур сжал губы в тонкую линию и сузил глаза. От мнимого дружелюбия не осталось и намека.

— А самое главное знаешь, что он сказал мне накануне той аварии, когда мы собирались навестить его вдвоём? Это, чтобы ты понимал, что своим ужасным договором, который вынудил меня подписать, ты обрекаешь на муки не только меня, но и Егора. Он спрашивал меня почему ты появился, он думает затем, чтобы попрощаться с ним… Он не настроен бодро, а просто присматривается к тебе и боится, что больным не будет тебе нужен!

Желваки заходили по лицу Артура. Но я уже не могла остановиться. Как он бил меня всеми обидными словами, что я продала когда-то нашу любовь, так и я сейчас поймала кураж и не хотела сбавлять оборотов. Пусть тоже чувствует эту боль, которую я носила в себе все это время, когда узнала о страшном диагнозе Егора.

— Я не собираюсь никуда исчезать, а тем более прощаться с сыном, о котором только недавно узнал, — Артур наморщил лоб. — Болен или здоров — это не имеет значения.