Сделка с профессором (СИ)

«Что это? – изумился Эдман. – На вино или коньяк не похоже. Скорее смахивает на ликер, но у ликеров все же более резкий запах. Аттисан Фрауд потчует своих гостей нелицензированным алкоголем собственного приготовления? Интересно, а где же он сам?»

Максисы, все больше распаляясь и горячась, убеждали Атли Баренса в необходимости повременить с осуществлением некоего плана, а тот с неумолимым видом говорил, что ждать больше не имеет смысла и пора действовать. И у Эдмана сложилось впечатление, что именно владелец судоходной компании и является на этой встрече краеугольной фигурой. Вот только о чем они толкуют, он понять так и не смог, и что эти высокопоставленные господа здесь планируют так и осталось для него тайной.

Внезапно он услышал сдавленный женский то ли вскрик, то ли стон. Звук донесся из соседней с залом комнаты, но никто из присутствующих не обратил на него внимания, все продолжали сидеть на своих местах и обсуждать какой-то план, не казавшийся некоторым приглашенным таким уж удачным.

Эдман вышел в коридор и устремился в ту сторону, откуда, как ему показалось, исходил возглас. Когда он почти достиг следующей двери, та распахнулась, и на пороге появился незнакомый максис средних лет. Он поправил галстук, одернул пиджак и поспешил в зал, где собрались остальные, а из комнаты снова послышался стон, и Эдман рванул туда.

Глава 19

Падение внезапно прекратилось, и Беатрис ощутила под ногами твердую поверхность. Но головокружение навалилось на нее с такой силой, что она пошатнулась, сжала виски и упала. Немного придя в себя, Бетти осмотрелась и поняла, что находится в помещении без единого окна или двери, очень напоминавшем то, что было спрятано в усадьбе под северной башней.

Здесь тоже ничего, кроме высеченного на каменном полу треугольника и начертанных рун, не было, даже стол или табуретка нигде не виднелись, лишь светильники тускло освещали пустое пространство.

«Куда же подевался Атли? – подумала Беатрис, осторожно поднимаясь с пола и расправляя складки на одежде. – Или я перенеслась вовсе не туда, куда он направился? Да нет. Не может такого быть. Я ведь сама не смогла бы задать нужную точку выхода, только оказаться в уже намеченной. Значит, он где-то здесь. Но где именно?»

Она направилась к ближайшей стене и начала приглядываться к ровной каменной кладке, пытаясь отыскать замаскированную дверь. Обойдя всю комнату по периметру, Бетти так и не заметила ничего, что могло бы подсказать ей, где выход. И тут ее осенило:

«Вот я недотепа! Нужно же магическим зрением все проверить! Совсем у меня от переживаний ум за разум зашел. Если не успокоюсь, то так и застряну здесь и не поговорю с Атли».

Беатрис рассеяла взгляд, уловила золотистые искорки опутывающих потолок и стены заклятий и сразу отыскала место, где пульсировал крупный узел магических сплетений.

– Вот он! – обрадовалась Бетти и нажала на шершавую, холодную поверхность квадратного камня.

К ее огромному облегчению, никаких ловушек здесь не таилось. Часть кладки ушла внутрь стены и отъехала в сторону, обнажив винтовую лестницу, уходившую вверх на несколько этажей. Беатрис подошла к металлическим ступенькам, надавила на камень справой стороны от лестницы, вернув стене первоначальный вид, и начала подниматься.

Чем выше она взбиралась тем, жарче ей становилось, теплый плащ с меховой подкладкой сковывал движения, длинная юбка путалась в ногах. Остановившись на одном из пролетов, Беатрис перевела дух, сняла плащи, подоткнула за пояс мешавший подол и продолжила подъем.

Наконец она очутилась на самой последней ступеньке и уперлась в глухую стену. Здесь Бетти повесила плащ на перила, отерла пот со лба и отыскала открывавший проход камень. Стена отъехала в сторону и пропустила Беатрис наружу, она очутилась в небольшой темной нише, скрытой тяжелой портьерой от освещенного пространства. Бетти окутал терпкий запах кальяна, и окружило множество звуков. Где-то вдалеке звучала приятная веселая музыка, слышался смех и громкие голоса. Она испугалась и замерла.

«Он что, отправился на светский прием? – в ужасе соображала она. – Или на праздник? Если меня заметят в таком виде, решат, что я оборванка или того хуже и в два счета выставят на мороз. И Атли я так и не увижу».

В узкую щель между портьерой и стеной проникал луч яркого света, и Беатрис в отчаянии оглядела свою измятую, испачканную в грязи и местами вымокшую амазонку. Про прическу и опухшее от слез лицо вообще лучше было не вспоминать.

«Нет, – решила она. – Я не могу показаться людям. Нужно затаиться и надеяться на то, что Атли пройдет мимо, или я отыщу его в одной из комнат и незаметно для других подам знак».