Сделка с профессором

– Ты действительно мое самое большое сокровище, – счастливо улыбаясь, сказал герцог, целуя ее. – Вместе мы изменим этот мир. Никто не сможет противостоять нам.

– Никогда, – прошелестела Бетти сухими, как пожухшая осенняя листва, губами. – Слышишь, никогда я не буду с тобой. Ты чудовище. Лучше умереть.

Жесткая усмешка искривила полные губы Альмонда.   

 – Ты будешь любить меня еще сильнее, чем прежде, – с холодящей душу убежденностью произнес он. – Я больше не совершу прежних ошибок. Буду беречь тебя, как величайшее достояние. А теперь нам пора.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Серпентас потянул ее к выходу из зала. Беатрис едва могла переставлять ноги, но он поддерживал ее, обнимая за талию, и со стороны всем казалось, что дайна просто выпила лишнего, а кузен императора любезно помогает ей пройти к дамской комнате. Бетти отчаянно пыталась сопротивляться, но сил не осталось. В изнеможении она обернулась, ища взглядом Эдмана и надеясь, что он заметит в каком она состоянии и придет на помощь, но его нигде не было.

– Даже не мечтай, – отрезал герцог, разгадав ее чаяния. – Джентес развлекается со своей любовницей. Микаэлла горячая штучка, он и думать о тебе забыл.

Сердце в груди наполнилось болью, Беатрис поникла, и горькие слезы потекли по щекам. Как она могла решить, что важна для Эдмана? Ей никогда не сравниться с ослепительной, светской красавицей, способной осчастливить своей любовью кого угодно.

– Зря убиваешься, – продолжал Серпентас. – Джентес терпеть не может дайн. Он их презирает и считает людьми второго сорта. Ты для него не более чем источник маны. Эд и ногтя твоего не стоит.

Бетти мучила невыносимая жажда, перед глазами все плыло, она с трудом разбирала, что творится вокруг, но убийственные слова герцога безошибочно попадали в цель и разъедали душу. Дорогу им преградила пожилая леди в роскошном темно-зеленом наряде, усыпанном мелкими бриллиантами.

– Ваша светлость! – воскликнула она. – Вот вы где. А я уже решила, что вы позабыли о своем обещании. Так как насчет моей племянницы? Вы позволите навестить ваш замок весной?

Едва сдерживая рвущуюся наружу ярость, Серпентас принялся убеждать леди, что обязательно подумает о том, в какое время лучше нанести визит. Мимо них проходил лакей с подносом, уставленным разными напитками, и услужливо спросил:

– Не желаете освежиться?

– Воды, – выдавила Бетти, и слуга тут же вручил ей полный стакан. Она залпом осушила его и попросила еще, а получив новую порцию, мгновенно выпила и ее.

– Простите, княгиня, – услышала она голос герцога, – но я спешу. Приглашение вам пришлет мой секретарь.

Он потянул Беатрис за собой, скоро тяжелые двери парадного зала закрылись за ними, и они очутились в коридоре. Здесь было не в пример свежее, и Бетти жадно вдохнула прохладный воздух, ощущая, как голова у нее проясняется.

– Куда ты меня ведешь? – спросила она, следуя рядом с обнимавшим ее герцогом.

– В покои его величества, – будничным тоном сообщил Альмонд.

– Что? Но зачем?

– Ты мне кое в чем поможешь. А потом мы наконец останемся наедине. Я невыносимо соскучился и не хочу больше терять ни минуты.

Он провел пальцами по ее груди, и Беатрис почувствовала, как в ней снова воспламеняется желание, но уже не с такой силой, как в первые мгновения после укола.

«Неужели действие нектара слабеет? – с затаенной надеждой подумала она. – Нужно дождаться подходящего момента и попытаться сбежать».

 Вдоль прохода на равном расстоянии друг от друга стояли стражи, но Бетти все еще не могла справиться с одолевавшим ее дурманом и безвольно брела вперед. Они поднялись на второй этаж и снова долго шли по нескончаемому коридору. Наконец миновав высокие массивные распашные двери, открытые для них караульными, Альмонд и Беатрис оказались на личной половине правящего рода, куда могли попасть исключительно члены семьи и те, кого они пожелают пригласить в свои покои. Дежурившие охранники проверили герцога и дайну артефактами и пропустили дальше.

Возле одной из дверей застыли двое телохранителей императора, Бетти узнала тех магов, что сопровождали монарха в здании Верховного совета.

– Отворите, – приказал герцог.

– Простите, ваша светлость, – ответил один из охранников, – у нас приказ никого не пропускать.

Серпентас извлек из кармана сюртука круглую, металлическую бляшку и предъявил ее охранникам.

– Его величество попросил проведать императрицу, – сказал он, – и дал доступ.

– Проходите, – отворил телохранитель дверь.

Герцог ввел Беатрис в огромную гостиную, слабоосвещенную парой светильников. В полумраке диваны и кресла отбрасывали кривые тени, в воздухе витал горьковатый запах зелий. Серпентас потянул Бетти к еще одной двери в дальнем конце комнаты.

 Как только они вошли в спальню, Беатрис ощутила подкатившую к горлу тошноту от невыносимо резкого запаха снадобий. В кресле у окна сидела молодая женщина в сером платье и белом переднике, возле нее на тумбочке горела лампа-артефакт в форме диковинного цветка. При их появлении она поднялась и сделала книксен.