Седьмая вода

— Лиска, Арсений прав! — неожиданно вмешался Кирилл, переключая ее внимание на себя. — Никаких возражений с твоей стороны! Я что, малолетка, чтобы меня до самолета за ручку провожать?!

Зеленые, пылающие справедливым гневом озера сузились, превращаясь в прицелы лазеров. Василиса сжала кулаки, будто хотела врезать обоим.

— Вы! — прошипела она. — Оба… два…

Не досказав свою мысль, она резко развернулась и понеслась вперед, а я только и мог, что, шагая позади, любоваться ее порывистыми движениями и развевающимися волосами всех переливов золота.

— Кринников, придурок, прекрати лыбиться, или нам обоим конец! — шикнул на меня Кирилл, когда мы достигли ворот.

На парковке Василиса замялась, так как не знала, в какой стороне припаркована машина, но к нам так и не повернулась. Я двинулся к автомобилю, а Кирилл подошел к разгневанной упрямице и обнял ее за плечи, склоняясь к уху. Васька дернула головой, как будто не желая слушать, но Кирилл настоял, и она буквально на глазах оттаяла. Я отвернулся и пошел быстрее, не желая наблюдать за тем, как легко кому-то, но не мне, удается заставить Василису расслабиться и отпустить свой гнев. У меня это никогда не срабатывало. Все было, скорее уж, наоборот. Чем больше я прилагал усилий, тем выше была температура кипения. Может, засунуть гордость куда подальше и спросить у этого умника на гастролях, какой такой волшебный антифриз он использует, чтобы охлаждать Васькину горячку? Хотя смысла нет. Сто процентов у меня с ней чужие методы не сработают, какими бы чудотворными они ни были. Свои искать надо.

Мы ждали на парковке минут пятнадцать, пока приехало вызванное для Кирилла такси. Все это время они стояли поодаль и о чем-то тихо разговаривали, а я все старался смотреть куда угодно, но не в их сторону. Потому что выглядели они прямо-таки парочкой, причем из тех, кому комфортно и приятно в обществе друг друга, несмотря на то, где они сейчас находятся, и кому всегда есть о чем поговорить. И это не просто раздражало меня, разжигая понятную ревность и зависть, но и словно являлось лишним напоминанием о том, что я не допущен в некий внутренний круг моей занозы. Я, побывав внутри ее тела, оказавшись однажды ближе некуда, все еще был снаружи, извне, посторонним. Между нами так и оставался невидимый и нерушимый силовой барьер, и чем больше я в него ломился, тем прочнее он становился. И годы врозь этого не изменили.

Когда они прощались, то я увидел, как блестят глаза Василисы, но малодушно отнес это к усилению симптомов аллергии. Не хочу я думать, что она может плакать из-за Кирилла. А то не ручаюсь, что не возникнет желания добавить ему боевой раскраски. Подтверждая мой прежний вывод об отсутствии чувства самосохранения, Кирилл подошел ко мне и протянул свою лапищу для прощания. Я, поколебавшись секунду, пожал ее.

— Рад был, наконец, познакомиться, воплотить в жизнь некоторые экстремальные желания и благодарен за весьма креативную программу активного отдыха! — нагло ухмыльнулся он.

— Рад, что ты рад. Но обратно скоро не жду, — ответил я ему не менее нахальной усмешкой.

— Ну, жди, не жди, Кринников, но знаешь ведь — вернусь, если что, — взгляд Кирилла стал колючим, и он резко понизил голос, чтобы стоящая чуть поодаль Василиса не расслышала. — Скажу всего один раз. Я желаю тебе справиться, мужик, но если нет, то вернусь. И уже не посмотреть, а забрать то, чего не заслуживаешь.

— Обломаешься! — еще тише ответил я ему.

До клиники мы ехали молча. Перед кабинетом Василиса сердито на меня зыркнула.

— Ты не пойдешь со мной внутрь.

Ну да, моя заноза и ее границы.

Молча пожав плечами, я развалился в коридоре в мягком кресле и сделал вид, что страшно увлечен рассматриванием монстрообразного комнатного растения в здоровенной безвкусной кадушке. Василиса глянула еще раз, будто не доверяя моей незаинтересованности нисколько, но я выдержал безразличное выражение, и она, вздохнув, пошла в кабинет.

Время тянулось, я позвонил на все объекты, собрал их отчеты. Инструкций не понадобилось, в конце концов, работают у нас профи и в том, чтобы им начальство по сто раз повторяло одно и то же, не нуждаются. Еще пару раз попытался дозвониться Марку, но этот мудак так и не ответил, и это напрягало. Несколько раз мелькала симпатичная медсестра с какими-то приспособами в руках, одарив меня заинтересованным взглядом. Я чисто машинально ответил ей кривой улыбкой, как-то отстраненно подумав, что раньше она вполне бы имела шансы оказаться подо мной в ближайшее время. Но сейчас я на этом поле скорее зритель, возможно, циничный комментатор, даже могу претендовать на пост тренера, но больше никак не игрок. Наконец, Василиса появилась из кабинета, и вслед за ней вышла высокая женщина средних лет в светло-зеленом халате с очень короткой стрижкой.

— Доктор, я все поняла и запомнила, — немного недовольно сказала Василиса, посмотрев в мою сторону.

— Естественно, но повторить не грех, — отмела ее возражения доктор и подошла ко мне. — Как же вы так опростоволосились, голубчик, с парфюмом этим?