Седьмая вода

Ворота замка уже были распахнуты, мост — опущен. На мосту стоял человек в сером плаще с багряным подбоем. Его седые волосы развевались на ветру. Рем соскочил с коня, сделал пару шагов в сторону отца и проговорил, опускаясь на колено и пряча глаза:

— Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим…

Сервий Тиберий Аркан сделал шаг вперед и прижал голову младшего сына к груди. Во взгляде его мелькнули смешинки:

— Принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги его! — провозгласил он. — И станем пировать: есть, пить и веселиться! Ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся!

А Децим с Флавианом, давя ухмылки, подсказали:

— И тельца! Еще нужно сказать про откормленного тельца, отец!

— У-у-у, вам лишь бы жрать, проглоты! Обойдетесь курятиной сегодня, никаких вам тельцов, тоже мне! — сверкнул на них глазами папаша.

Новый приступ дурного аркановского хохота слышали, кажется, даже в Аскероне.

* * *

И это конец первой истории про Рема Тиберия Аркана, его замечательную семью, ортодоксов и Аскерон.