Седьмая жертва

– Когда следователь работает на месте преступления, он может оставить после себя волокна ткани с одежды, отпечатки пальцев следы ДНК – черт возьми, да любую трассологическую улику в конце концов! Это одна из тех проблем, с которыми мы сталкиваемся, когда наши сотрудники выезжают на вызов. Именно поэтому мы огораживаем место преступления и стараемся не допускать туда посторонних…

– Не надо читать мне лекцию, детектив.

– Я объясняю вам, каким образом волос Карен мог оказаться в доме жертвы.

– И вы уверены, что правы.

Бледсоу с негодованием покачал головой.

– Вейл получила диплом магистра по искусствоведению. А у нас стены дома жертвы разрисованы кровавыми узорами, которые предполагают наличие у преступника соответствующей подготовки. И это вас по-прежнему ни в чем не убеждает?

Бледсоу оттолкнулся от стула и подошел к Хэнкоку вплотную.

– Послушай, Карен мне говорила, что ты редкостный тупица. Я стараюсь вести себя без предубеждения и не становлюсь на чью-либо сторону, потому что знаю, что вы друг друга недолюбливаете. И если ты затеял этот разговор только для того, чтобы дискредитировать ее, отомстить за проблемы, которые возникли у тебя в Бюро несколько лет назад…

– К нашему разговору мое прошлое не имеет никакого отношения.

Бледсоу набычился и посмотрел Хэнкоку прямо в глаза. Тот не дрогнув выдержал его взгляд.

– Если хочешь заняться Карен Вейл и проработать ее возможную причастность к этим убийствам в свободное время, я не стану возражать. Развлекайся. Желаю удачи! Но не вздумай мешать моему собственному расследованию.

Оттолкнув Хэнкока, Бледсоу широким шагом быстро вышел из комнаты.

– Мы еще увидим, – крикнул ему вслед Хэнкок, – кто из нас прав!

…девятнадцатая

Робби проводил Карен до машины, но, попрощавшись и захлопнув дверцу, уходить не спешил.

Она опустила стекло и, заслонив глаза рукой от тусклого, мертвого свечения хмурого неба, бросила на него вопросительный взгляд.

– Что-то случилось?

– Я… в общем, нет.

Он уставился себе под ноги, потом перевел взгляд на дома, выстроившиеся вдоль улицы.

– Робби?

– Как ты отнесешься к обеду? Или ужину? У меня есть к тебе несколько вопросов. По поводу составления психологического портрета.

Карен сидела, смотрела на него и думала: «Что это, он приглашает меня на свидание?» Пожалуй, он выбрал не лучшее время, учитывая, что у нее совсем недавно вышло с Диконом…

– Ты сама согласилась учить меня, помнишь?

Может быть, это как раз то, что ей сейчас нужно? Отвлечься от мыслей о плохом, что случилось с ней, и впустить немного счастья в собственную жизнь? Баланс нужен всем, и равновесие должно соблюдаться во всем – этот урок она усвоила давным-давно. И Карен, отрезая себе путь к отступлению, ответила:

– Обед или ужин, говоришь?

– Да хотя бы кофе. Я согласен на все.

– Видишь ли, не совсем глупый психолог, пусть даже и криминалист, может заподозрить, что ее приглашают на свидание.

Робби снова принялся с преувеличенным вниманием обозревать окружающий ландшафт.

– Но простой детектив из маленького городка может возразить, что не видит ничего дурного в том, если они вдвоем просто посидят и поговорят. О работе. О теории и практике.

– Теория и практика… – По губам Карен скользнула лукавая улыбка. – Хорошо. Согласна. Теория и практика мне нравятся. Это напоминает мой любимый курс в Академии. Ужин сегодня вечером, в шесть часов?

– Отлично.

– Без особых формальностей. Сможешь заехать за мной в контору, чтобы не терять времени?

– Конечно, без вопросов.

– Да, кстати, к нам может присоединиться мой коллега-психолог, Арт Руни. Как тебе такая перспектива?

Робби явно пал духом, хотя и постарался не показать этого. Он даже сумел с деланным равнодушием пожать плечами.

– Как скажешь.

Карен улыбнулась и прищурилась, глядя на солнце, которое выглянуло из-за туч.

– Знаешь, пожалуй, забудь о Руни, на сегодняшний вечер у него наверняка другие планы. Да и для обсуждения теории и практики большой компании не требуется, двоих коллег вполне хватит, как ты считаешь?

Робби подмигнул.

– В самую точку. Заеду за тобой в шесть.

Робби подлил в бокалы шардоне и вернул бутылку на столик.

– Ты никогда не рассказывала мне о том, как такой симпатичный и хороший детектив, как ты, связалась с такой грубой профессией, как составление психологических портретов насильников и убийц.