Седьмое чувство. Дилогия (СИ)

– Да разве же это больно? - толстяк фыркнул и нацепил на себя красный кожаный передник, закрывающий всю грудь и ноги до щиколоток. - Я ведь за тебя еще не брался, а значит, ты не знаешь, что такое боль. Ты по недоразумению принимаешь за нее легкий дискомфорт.

– Кто вы? - спросил Клемент, борясь с непослушными губами.

– Давай знакомиться. Я бы протянул тебе руку, но боюсь, ты не сможешь ее пожать. - Толстяк тихонько рассмеялся. - Мое имя Ленц. Но все называют меня мастер Ленц, исключительно из уважения к моей профессии. Это ничего, что я много болтаю? - Он с вздохом покачал головой. - Так редко выпадает возможность поговорить. Или еще не с кем или уже не с кем. Поэтому обычно приходиться разговаривать самим с собой.

– Мастер чего? - Клемент пытался сфокусировать зрение, чтобы понять, где он находиться, но коварное пространство расплывалось перед его глазами.

– Пыточных дел мастер, а ты как думал? Иногда я занимаюсь казнями, иногда ограничиваюсь одними пытками. Да, моя работа нелегка, но я не жалуюсь. Ведь ее все равно должен кто-то делать? Я вижу, ты хочешь что-то спросить? Спрашивай, у тебя есть немного времени, пока я подготовлюсь.

Он подошел к широкому столу, накрытому черной тканью, и резким движением сдернул ее. Под ней оказался большой поднос, на котором лежали блистающие чистотой инструменты. Ленц занес над ними руку и задумался, не зная, какой выбрать.

– Ну, что же ты молчишь? - он повернулся к Клементу.

– Ты будешь меня пытать? - спросил монах, не веря в происходящее. Для него все это было как дурной сон.

– Подумай сам: это, - Ленц развел руки, - пыточная. Кстати, она, если тебе интересно, размещена в подвале Вечного Храма. Раньше здесь была библиотека. Забавно, правда? Я - мастер пыток. Ты раздет и привязан к столу. Какие отсюда можно сделать выводы?

– Но зачем?! Ты же, как и я, монах? А мы не пытаем людей. Причинять боль ближнему - значит становиться на сторону зла.

– Не согласен с этим утверждением, но спорить с тобой я не буду. Это моя работа, я отношусь к ней философски. Меня попросили, и я ее выполняю. А монах ты или нет, меня это не интересует. Для меня все равны. Этот стол, знаешь ли, лишает всех привилегий и оставляет только человека и его мягкое чувствительное тело. Даже окажись на твоем месте сам император, я бы не делал ему никаких поблажек. Кстати, может, ты все-таки облегчишь мне задачу и сразу скажешь, где девочка, с которой ты пустился в бега?

В голове Клемента промелькнули возможные картины расправы над Миррой. Они были настолько яркие, что монах закрыл глаза, но это вовсе не оградило его от мучительных видений. Он может разрушить свою жизнь, но не может так поступить с ней. Он должен молчать любой ценой.

– Это нужно Пелесу, да? - надтреснутым голосом спросил он. - Чтобы он нашел ее и отдал тебе! Как бы не так, я не скажу и не стану предателем! Лучше убей сразу.

– Ох, - вздохнул мастер, - все в начале такие… Гордые. Не скажу, не скажу… Скажешь, когда время придет. - Он выбрал небольшой загнутый ножик с коротким, но острым лезвием. - И насчет смерти не все так просто… Ее еще надо заслужить.

Ленц подошел к столу с боку и покрутил какие-то колеса. Он приняла вертикальное положение. Теперь Клемент мог видеть весь многочисленный инвентарь, разложенный на столе мастера.

– О, Свет! Это не кошмар, а реальность…- прошептал он чуть слышно, содрогаясь от жути. - Куда я попал?! За что мне такое наказание? За мою глупость, недальновидность. Но я же всего лишь хотел найти справедливость или в наше время справедливость - это пустой звук? Святой Мартин, не это ли ты имел в виду, когда говорил, что в вое ветра больше смысла?

– Ну вот, появилась первая бледность… - довольно сказал Ленц. - А ведь я к тебе еще даже пальцем не прикоснулся. Это ничего, все мои посетители так реагируют, когда видят эти железки. У тебя еще будет время познакомиться с ними поближе. А теперь преступим…

Ленц проверил, достаточно ли крепко привязан Клемент и, достав из кармана платок, вытер им потный лоб.

– Для начала я узнаю получше о твоих наиболее уязвимых участках, - доверительно сообщил он. - У каждого человека они разные. Это только дилетанты примитивно дробят кости и режут тело на куски. Я выше этого.

– Ты получаешь удовольствие, причиняя мучения?! Ты обыкновенный садист!

– А вот обзываться не надо. Этим ты вряд ли улучшишь свое положение. - Он кольнул Клеманта в бок, и тот вскрикнул от неожиданности.

Ленц удовлетворенно покачал головой, и Клемент дал себе слово, что из него больше не вырвется ни звука. Он не собирается криками доставлять удовольствие этому палачу. Монах сжал губы в тонкую линию и стал смотреть прямо перед собой.

Ленц сделал небольшие надрезы на плече, на бедре, между ребрами. По телу Клемента потекли тоненькие струйки крови.

– С тобой все в порядке. Ты не принадлежишь к тем аскетам, что доводят свое тело до полного изнеможения. Тогда они становятся плохо восприимчивы к боли.

– И много тебе доводилось пытать аскетов?