Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху

Китайский стратег, генерал Ли Ячжоу, заметил несколько лет назад: «Ничего, если сильное государство проиграет много битв, но проигрыш в стратегии всегда оказывается фатальным». От этой фразы веет холодок, но все же она выражает горькую правду. Глубокая преданность несовершенному мировоззрению может обратить силу в слабость, и в нашу объединенную эпоху такое перевоплощение может происходить с особенно ужасающей скоростью. В прошлом традиционные мерки силы, измерявшиеся в танках, самолетах или богатстве, падали и росли в огромных пропорциях. Генуе потребовалось несколько лет, чтобы сформировать экспедицию, которая разбила Венецию в Адриатическом море. Минули десятилетия, прежде чем Германия собрала свой морской флот в прошлом веке. Но сегодня сетевые системы растут и падают с поразительной скоростью. Некогда успешные технологические фирмы, такие как Wang, Fairchild Semiconductor и Myspace, обнаружили себя поверженными в считаные месяцы после многих лет роста. Новые фирмы могут возникать откуда угодно и сокрушать солидных старожилов. «Поменяй или умри», старая фраза программистов, как нельзя лучше подходит миру постоянных инноваций. Эта мантра применима к странам и идеологиям, к вашим и моим привычкам. Подумайте мгновение о генерале Лю: «Ничего, если сильное государство проиграет много битв». Эти 5 американских войн с неопределенным итогом, случившихся в последние 50 лет, не были фатальными. Они мало затронули гордость и положение страны, потому что это не были стратегические поражения. Но будущие ошибки, которые могут быть допущены без совершения единого выстрела, могут выйти гораздо большей ценою из-за крутого стратегического наклона, на котором мы сейчас находимся.

Шесть парадоксов рисуют ясную картину того, насколько масштабные провалы сейчас грозят Соединенным Штатам.

Первый: почти что каждый день страна сталкивается с досадным несоответствием сугубо национальных интересов постоянно сужающимся традиционным средствам. Самая сильная нация в истории человечества больше не может выполнять даже простые и военные и дипломатические задачи.

Второй: институты, которые когда-то были основой мирового порядка, сейчас страдают от глобального кризиса доверия, как мы могли видеть. Ни одному важному институту – ни Конгрессу США, ни евро, ни вашей местной газете – не доверяют так, как доверяли десять лет назад. Многие из этих институтов становятся жертвами неизбежного устаревания, из-за которого телефоны, автомобили и телевизоры, купленные 10 лет назад, ощущаются, как антиквариаты.

Третий: хотя эпоха сетевых коммуникаций и позволяет людям по всему миру видеть кризисы и оценивать проблемы с беспрецедентной точностью, наши лидеры почти ничего не могут с ними сделать. Глобальное потепление, экономическое неравенство, видовое вымирание, ядерные происшествия, теракты – все это мы можем видеть в мельчайших деталях, моментально, потрясающе. Смотреть уничтожение реактора в Фукусиме! Смотреть утечку нефти BP в Мексиканский залив в HD-качестве! Такие явления, как взлеты и падения рынков, молниеносные войны и потоки беженцев, предстают такими, как если бы мы смотрели футбольный матч. Но мы можем только смотреть

. «Эй, сделайте что-нибудь!» – хотим мы закричать, когда видим, как всевозможные формы хаоса выплескиваются на нас. Кажется, что почти ничего не движется, а то, что движется, только усугубляет проблемы. Бессилие, вызываемое положением простого наблюдателя, крошит доверие к людям и институтам, от которых обычно ожидаешь решения проблем, как щипцы для колки орехов.

Четвертый: многие новые проблемы выказывают тревожную нелинейность. Малые силы вызывают значительные эффекты. Один тинейджер-радикал, один неверный заказ товара или несколько плохих строк компьютерного кода – все это может парализовать целую систему. Масштаб этих бедствий растет ежедневно, поскольку система по мере своего роста превращает легкие шорохи в глобальные лавины. Опасности когда-то были локальными. Калифорнийская засуха большей частью затрагивала лишь Калифорнию. Рецессия в Китае ударила по Шэньчжэню или Шанхаю, но не по Южной Америке. Теперь, когда сети накладываются друг на друга и испытывают взаимное влияние, кризисы наваливаются в поразительных масштабах. И хотя мы знаем, что в эффективной внешней и внутренней политике и в экономике не может быть импровизации, скорость сетей сейчас опережает скорость наших решений, – это особенно важно, когда сами граждане привыкли к высокой скорости их собственных коммуникаций. Подумайте о кратчайшем времени, отводящемся любому работнику на ответ вышестоящему лицу; это давление еще более экстремально в высших эшелонах правительства.