Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху

Зачем было начинать путешествие в этот рокочущий, чуждый и агрессивный мир, окружающий нас сейчас, на берегах озера Тайху? Зачем начинать его со своеобразным настроем более медленной, по сравнению с нашей, культуры, которую воплощал мастер Нань. Культурой, передаваемой, словно теплый чай, с подчеркнутым спокойствием перед лицом такой бури? Не только потому, что, как говорил мастер Нань, чем быстрее мы движемся, тем более уязвимыми мы становимся. Есть еще кое-что: воспитание предчувствия, интуиции, подлинно свежего взгляда на мир требует особого спокойствия. Понимание чего угодно, в конце концов, лучше всего происходит в неторопливых обсуждениях, в терпеливом изучении. Оно развивается столь же сильно через взаимодействие музыки и литературы, как при прямом столкновении с действительностью. То, что преподавал мастер Нань, было опытом тысяч лет философии, как восточной, так и западной: рождение нового чувства, – будь то чувство справедливости, чувство правды или чувства прекрасного, – требует перезагрузки нашего разума, и достичь этого можно только при медленном темпе созерцания (это наилучший способ отгородиться от страха). В этот ранний момент революционных изменений мы должны выбирать спокойные, ограниченные определенными рамками моменты, когда можно просто приостановиться в окружении высокоскоростных сетевых коммуникаций и задуматься о том, почему они работают и что они с нами делают. Как некое восхождения мастера Наня на вершину горы – то, что каждый из нас должен совершить. Мы нуждаемся в перспективе нового видения. Полагаю, что Су Циня можно было бы назвать образцовым для мастера Наня государственным деятелем: с воткнутым в бедро ножом и сгорбленным от усталости, – это своего рода тотем. Нож в бедре. Остановитесь. Подумайте. И, как бы тяжело это ни было,

подождите.

Давайте я скажу, что произойдет: в ближайшие годы будет идти битва между теми, у кого есть Седьмое чувство, – теми, кто родился с ним или развил его в себе, – и теми, у кого его нет. Это уже намечается. Новые силы, объединенные в информационные сети, повсеместно атакуют старые, устоявшиеся силы в бизнесе, политике, армии и науке. В этот момент, – поскольку те, кто не обладает Седьмым чувством силы сетей, проиграют в этой борьбе. Как всегда, проигрывает тот, кто пытается остановить прогресс, – и начнется новая эра. В эту эру вспыхнет жестокое, исторических масштабов единоборство между различными группами с различными видами Седьмого чувства. Противоположные интересы, идеалы и цели будут руководить этими противоборствующими силами. Одни сетевые объединения будут бороться против других сетей. Некоторые планы этих групп сетевой эпохи будут добрыми, иные – злыми; как бы то ни было, победит сильнейший. Затем, – и это будет моментом, когда все станет уже из рук вон странным и невероятным, – начнется битва между людьми с Седьмым чувством и самими системами коммуникаций, машинами и интеллектом, которые они построили. Человеческое провидение и интуиция столкнутся с машинным расчетом. Что будет? Смутно представляю, во что это может вылиться. Но, по крайней мере, сейчас мы можем сказать одно: будущее прямо здесь, перед нами, стоит, точно хладнокровный вызов. Только попробуйте обойти его!

Глава 2

Эпоха власти глобальных сетей

В которой Седьмое чувство дает фундаментальное открытие: сетевые коммуникации меняют свойства предмета.

Несколько сотен лет назад влияние Просвещения и Научной революции начало подтачивать корни древнего порядка. Мощные идеи свободы, науки, демократии и капитализма наслаивались одна на другую. Они сметали, как ураганы, общественные институты, королевства и убеждения Европы, и в процессе революции, творения, в процессе разрушения и созидания ставили точку в конце одной эпохи и писали самые первые строки новой повести человечества. Эти силы создали то, что мы сейчас знаем как современный мир: железные дороги соткали новые рынки, наука способствовала увеличению продолжительности жизни, демократия освободила политику. Перед этой неудержимой силой открылся выход в новое пространство. Мир начал раскалываться. На одной стороне были нации и народы, которые современные экономисты назвали бы «клубами конвергенции». Эта группа овладела, довела до совершенства, а затем использовала средства своей эпохи, чтобы стать индустриальной, демократической, наукоемкой и богатой. Они оставили позади эру королей и феодалов, алхимиков и всезнающих священников.

В то же время появился «клуб дивергенции». Эти нации пропустили основной поворот. Они оказались в западне. Старые идеи, бесполезные властные обычаи, безвыходный историзм – различные узы удерживали их от прерывистого перехода к новому, более совершенному благоденствию. Китай, большая часть Латинской Америки, Африка – их скачок к развитому состоянию едва состоялся. Они до сих пор еле поспевают.