Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху

Проблема состоит в том, что это «Не возвращайся домой» кажется результатом отчаянного поиска какой-то руководящей идеи. Действительно ли увеличение числа авианосцев, удаленных военных баз и истребителей является спасением от опасностей, грозящих нам? Идеи этой группы воспринимаются приятными и близкими по духу

, потому что они содержат отзвуки воззрений на власть, которые когда-то были актуальными. Энергичная деятельность за рубежом привлекательна, да, но у Америки есть и дома дела, а ее амбициозные зарубежные дела последних десятилетий, как мы видим, остаются незавершенными. Вместо приятной законченности – «Молодцы, отлично справились!», – Америка по-прежнему охвачена беспокойством. «Что будет дальше?» После всего кровопролития и расточительства, после 850 000 солдат в Афганистане и почти 2 триллионов долларов, в мире осталось множество вскрытых болот. И еще триллионы затрат для последующих лет. Словно бы «Не делайте глупостей» и «Не возвращайся домой» пытаются сообщить нам о будущем миропорядке. (Они также подсказывают нам вот что: за основу следует взять правило, гласящее, что ни одна великая стратегия не начинается со слова «не».)

Так что скажем прямо: в данный момент у Америки нет стратегии. У страны нет общего представления о том, каким должен быть мир. Опыт империй, развалившихся в краткие сроки, должен послужить уроком. «Борьба за выживание, – писал о Британской империи историк Джон Дарвин, – разгорелась в революционную пору – в пору Евразийской революции, кумулятивно (но очень быстро) уничтожившей почти все глобальные предпосылки, от которых зависела британская система с 1830-х годов». Так же и в нашей эпохе. Многие из основных показателей американской державы сейчас революционизируются новыми объединенными силами. Уменьшат ли эти изменения Соединенные Штаты так, как они уменьшили Британию, или страна может воспользоваться ими для установления более длительного, более долговечного порядка?

Нынешний мир принципиально отличается от того, в котором обучалась большая часть студентов и практикантов международных отношений. Действительность такова: эти изменения не остановить. Последние два десятилетия принесли колоссальные изменения во многие дисциплины. И в то же время во внешней политике – в поле, где занимаются вопросами войны и мира, которые при некорректном отношении насылают трагедии на любые наши начинания, – мало что изменилось. Кроме одного: прогрессирующий пессимизм, который говорит о том, что Америка, возможно, не может больше держаться. По логике вещей, великие державы правят по одному веку, и время Америки истекло.

Дело даже не в том, что Соединенным Штатам не хватает китайской или средневосточной стратегии; дело в том, что страна так и не смогла прорисовать общую большую стратегию, которая дала бы связный ответ на вопрос о том, что делать с Китаем и с Средним Востоком, – не говоря уж о том, как эти силы могли бы взаимодействовать, словно инструменты в симфонии, благодаря тонкой дипломатической гармонии. Трудно сказать, является ли сложившаяся ситуация следствием скудости воображения или нехватки терпения. О надменности она свидетельствует или о замешательстве? Или просто о пренебрежении революционными силами, действующими в данный момент?

Сегодня, когда главы правительства называют своей главной проблемой рост Китая или реваншистскую Россию или говорят, что мы живем в мире, в котором, как сказал госсекретарь Джон Керри, «терроризм является принципиальной проблемой», они упускают главное. Основную угрозу американским интересам представляет не Китай, не Аль-Каида или Иран. Это эволюция глобальной сети. Скомпонованная из переключателей, микрочипов, данных, кода, сенсоров, ботов под управлением искусственного интеллекта, финансовых инструментов, торговли, валюты и многого другого, сеть сейчас уже не такая, какой она была, когда вы начали читать это предложение. Ее архитектура, удивительный лабиринт перемен, утечек и нестабильности, определяет ее опасности и выделяет широкие возможности. Она затрагивает любую проблему, о которой можно подумать.