Седьмое небо в рассрочку

Ага, вон стоит у дальней стены, скрестив руки на груди, как случайный гость на этом банкете «для своих». Марин поймал отчаянно-молящий взгляд патрона и чуть заметно, ободряюще кивнул, мол, продолжайте в том же духе, я вами доволен.

– Извини, из-за чего драчка?

Вот уж кто интеллигент от кончиков волос до носков ботинок, от манер до тональности тихо журчащей и мелодичной речи, от мимики до жестов – Гиреев. Андрей Тимурович – главный менеджер с сорокапятилетним жизненным стажем, а на Шатуна работает… столько не живут в данной сфере. Но где он видел «драчку»? Ор – другое дело, орал шеф на пределе голосовых связок, но драчка… неудачное сравнение.

– Да бес их знает, – поднял плечи Марин. – Я не понял. Наверное, нервы у шефа расшатались.

– На кого это он так? Я в бильярдной был, пропустил…

– На Владимира Витальевича.

– Шутишь?! Не может быть!

Гиреев переключился на шефа, желая убедиться, что закадычные друзья докатились до базарного скандала. Отпив из бокала янтарного напитка, он хотел что-то обсудить с Мариным, но отвлек Шатунов, устало заговоривший в полнейшей тишине, которую «организовали» гости, – они как открыли рты, так и не закрывали их, онемев:

– Почему я должен терпеть ухмылки, злые шутки, намеки на мою недоразвитость? Чем ты лучше? Надоело! Как будто я обязан… При тебе постоянно ощущаю комплекс вины, ты даже смотришь как прокурор…

Маша придерживала за руку выше локтя побелевшего мужа, она не ручалась за него, ведь за несправедливые слова он мог справедливо(!) врезать Шатуну. Столько лет безупречной дружбы и… Ленька принародно оскорбил мужа! Ей как жене обидно, а каково Володе? Она тянула мужа к выходу, а то как бы чего не вышло:

– Володя… он не в себе… Пошли отсюда…

– Я не в себе, я? – из последних сил взревел Шатун. – Привыкли опускать меня до… ниже не бывает! Но при этом я не в себе!

Пора было каким-то образом заканчивать концерт по заявке Марина, и Шатунов, не имея больше сил, снова кинул молящий взгляд в сторону охранника. Тот кивнул: довольно.

– М-да… – вздохнул Гиреев. – Наш Шатунов на самом деле расшатался. Ты не знаешь, в чем причина?

– А че, я все знать обязан? – изумленно опустил уголки губ Марин, прикинувшись шлангом.

– Ты лицо приближенное, не отходишь от него, переселился сюда…

– Завидуете?

В это же время Владимир Витальевич, идя за женой, не отказал себе в ответном слове:

– Сегодня ты потерял друга, навсегда потерял. С кем останешься? Забудь мое имя и где живу.

– Переживу как-нибудь! – буркнул Шатунов.

Он исподлобья взглянул на гостей и понял, что у всех возникло одно, но страстное желание – поскорей убраться. Шатунову осталось дать людям свободу, то есть уйти первому, что он и сделал.

Гости поспешно принялись ставить на стол тарелки и потихоньку, бесшумно, как тени в загробном мире, уплывать через парадную дверь, не прощаясь с хозяином. Марин, прижавшись спиной к стене, не пропускал ни одного лица. Дочь отправилась за отцом, это правильно, шефу сейчас нужна поддержка.

Следовало максимально обезопасить себя. Наскоро собрав вещи Гектора и свои, Люда забросила сумки в джип, проверила комнаты, чтоб не забыть что-либо, заперла дверь и уехала. Кабриолет поставила в гараж – пусть ждет очереди, позже заплатит за аренду.

Найдя тихую улочку, Люда припарковалась. Теперь можно и подумать. Какой вопрос на повестке первый? Безусловно, убийца и заказчик в одном лице. Нет, это потом. Тогда жилье? Где-то же нужно ночевать. Пожалуй, заночует в машине, к трудностям ей не привыкать, заодно постережет джип. Итак, на первом месте Гектор и касса, ибо без денег нет счастья на земле. Но достигнет Люка пресловутого счастья в полном объеме, когда на заказчика наденет деревянный костюмчик, – это дело чести?

Она уткнулась в смартфон Гектора, одновременно с поисками ценной информации анализировала, сопоставляла, вычисляла. Так провела весь день. И продолжила б, но еще никому не удавалось уговорить голод немножко потерпеть. Оглядев улицу, Люда заметила продуктовый ларек, в таких обычно продают не просто дрянь, а отходы от дряни. Двинула туда и, честно сказать, готова была сгрести с полок всю отраву да тотчас проглотить ее, но решила положиться на честность продавщицы:

– Мне бы что-нибудь съедобное и не смертельное.

– Свежая ветчина в вакуумной упаковке есть, молоко, хлебобулочные, – перечислила продавщица.

Взяла первое, второе (в ассортименте) с третьим, залезла в джип и, поедая не ахти какую еду, опять водила пальцем по дисплею смартфона, досадливо ворча:

– Ну, Гек… простой, как стиральная доска. Никому, гад, не доверял. Ай, дура я дура… Приперла б тебя к стенке, был бы ты сейчас живой, кретин. Теперь гаданием занимаюсь.

Он будто услышал ее жалобы: Люда наткнулась на очень любопытный список. В первой же строчке прочла свой псевдоним – Люка, здесь же записан Хок, Ан, в общем, вся группа. В списке под номером два первым значился Ума, это не женщина, с ним Люда немного знакома.

– Я ж знаю, где он живет! – заводя мотор, произнесла она вслух.