Седьмое Солнце

– Ну пописала собачка, не убивать же ее теперь, – раздался в ответ приторно-елейный голос. – Не успела утром на улицу вывести. – Мама постоянно говорила подобное – ей попросту было лень гулять с животным, и та испражнялась и мочилась в длинном коридоре, с изощренным постоянством выбирая место у Катиного порога. Из-за этих маленьких шалостей край ковра на выходе из комнаты часто промокал и уже ощутимо подванивал мочой.

– Как же, не успела она, – бурчала девушка себе под нос, брезгливо стягивая мокрый носок в ванной. Да, лодыжка распухла знатно…

Пятнадцать минут назад, с трудом разлепив глаза и отвернувшись от яркого полуденного солнца, ехидно заглядывающего в окно, она на несколько секунд потерялась в пространстве и времени. Вновь стала ребенком, не обремененным взрослыми переживаниями и заботами. Через две недели идти в первый класс; где она окунется в этот загадочный и одновременно пугающий мир знаний, пахнущий новыми тетрадями, книгами и отутюженной школьной формой. А пока можно еще немного понежиться в постели. Девочка лениво перевернулась на другой бок, потянулась… Ногу прострелил острый импульс боли – она вскрикнула и вчерашние события лавиной затопили сознание. Резко села, заозиралась по сторонам. Глаза быстро наполнялись осмысленностью, оттесняя на периферию наивные детские воспоминания.

Так… Вчера она испугалась какой-то птицы в парке, упала и подвернула лодыжку. Пернатая даже снилась ей ночью: преследовала и злобно щелкала клювом, била по лицу огромными крыльями и пыталась запустить под кожу острые когти. А потом и вовсе уселась на подоконник и выдала странную метаморфозу – проявив женскую блондинистую голову на совином теле. С мерзкой ухмылкой облизывая ярко напомаженные губы, человекоголовая белобрысая, явно крашенная, прошипела:

– Вот ты и попалась…

Катя нахмурилась, взгляд задумчиво скользнул по цветочным горшкам на окне, пробежался по простыне и невольно уперся в собственные руки. На левом запястье очень красноречиво проступали синяками следы чьих-то пальцев.

– О нет… – внутри все похолодело. До этого момента в ней жила наивная надежда, что трое отморозков в машине просто приснились. Кажется, вчера она впала в какое-то неистовство, когда отбивалась… или показалось?

– Я тоже это видел, – безапелляционно заявил В. Д. – Ты так испугалась, что перешла на расширенное восприятие реальности. И по максимуму использовала скорость и навыки борьбы. Но затем отклонилась вправо, включив Ярость… Хорошо, хоть убить никого не успела.

Катя закатила глаза и хихикнула. Странные мысли порой без спросу пролезали ей в голову. Иногда умные, как с полетом совы, а иногда, вот как сейчас, откровенно нелепые.

Простирнув обесчещенный носок и наскоро умывшись, вернулась в комнату за резиновыми шлепками. Ведь первое правило проживания в квартире родителей гласило – за порогом комнаты всегда перемещайся в непромокаемой обуви.

Она понуро прошаркала на кухню, где мама поедала халву, запивая мелко нарезанные кусочки горячим чаем. Открыв холодильник, скептически уставилась на свою опустевшую полку.

– Сейчас такое расскажу, упадешь! – поприветствовала родительница, чавкая набитым ртом. – Терентьева пропала!

– Что такое?! – удивленно протянула Катя, обращаясь не то к собеседнице, не то к двум залежавшимся яйцам в упаковке перед глазами. – У тебя масло есть?

– Да, возьми в морозилке, – женщина сковырнула ногтем кусочек налипшей на зуб халвы и продолжила: – Так вот, она в кафе до ночи работала…

– Мам, что-то нету… – перебила девушка.

– Да в верхнем ящике! – нервно вскричала родительница, – зенки-то разуй! – и, уже спокойней, удлинила рассказ: – Ну, ты поняла, о ком я? Высокая такая, красивая, твоя ровесница с третьего этажа.

– Да помню я ее! – огрызнулась Катя. – Мы в одну школу ходили и в лифте часто пересекались.

– Шшшш… – зашипело масло на сковородке, – пок-блым… пок-блым… – последовали за ним яйца.

Возможно, кому-то показались бы странными некоторые моменты разговора о продуктах… но на то были свои причины. Ведь второе правило сожительства с семьей гласило – каждый сам за себя. Нет, конечно, если у тебя чего-то не хватало – соседи всегда делились… хлебом или маргарином… да и солонка была одна на всех. Просто каждый тратил свое, готовил себе сам, убирался и мыл за собой посуду.

– Так вот, – не унималась мама, – парень до дороги проводил, а домой она не вернулась. Совсем идиот, три минуты пожалел…

– Шлеп, – девушка лопаткой перекинула глазунью на тарелку.

– …и ладно бы днем, а то в час ночи! – все возмущалась родительница. Заколебавшись, вновь придвинула уже было отторгнутую тарелку с халвой. – Фы хстате там фчера пфразновали… ф пфарке том…

Катя покосилась на маму, – та люто боялась лишнего веса, но порой ее диета выглядела очень сомнительно… И тут ее кипятком окатил смысл сказанных слов.

– Когда?! – хрипло выдохнула.