Седьмой читатель

Син Чжисэнь посмотрел на Фан Му. В глазах юноши уже не осталось той нервозности, что сквозила при первой встрече, и невинности, соответствующей его возрасту. Это был взгляд, полный грусти, взгляд умудренного годами человека.

– А ты кого-то ненавидел?

– Конечно, – тихо произнес Фан Му. – Старшеклассников, которые издевались надо мной в школе, учителя, поймавшего меня на списывании, кондуктора-хама… – Вздохнув, он добавил: – Но это все мимолетная ненависть. Сейчас я больше всех ненавижу его. – Посмотрел в глаза Син Чжисэню. – Когда вы его поймаете, когда бы это ни случилось, позвольте мне…

– Что?

Не ответив, юноша снова опустил голову.

* * *

Фан Му подошел к входу в клуб. После убийства здесь стало гораздо пустыннее. Несмотря на то что полиция сняла оцепление, никто не хотел здесь задерживаться.

Он немного постоял у двери и вошел внутрь.

Коридор на втором этаже был пуст, и Фан Му слышал только свои шаги, отдававшиеся эхом вокруг.

Он остановился недалеко от лестницы. Именно здесь убийца сбил У Ханя с ног.

Юноша замер на мгновение, поднял руку и взмахнул ею, словно ударив по какому-то невидимому предмету.

Рана на затылке У Ханя была практически вертикальна.

Когда во время спектакля убийца занес топор обеими руками, можно было заметить, что он правша.

Фан Му замер, словно пытаясь уловить его запах.

Вокруг стояла тишина, лишь изредка сквозь щели в окнах доносился шум ветра. В туалете капал кран.

Спустя долгое время он медленно повернулся и пошел прочь. Спустившись в вестибюль, увидел, что дверь в зрительный зал открыта, словно жуткий глаз вглядывается в пустой коридор. Эта дверь все видела, но не могла рассказать правды…

Фан Му прошел мимо двери, бросив на нее гневный взгляд. И вдруг остановился как вкопанный.

Там кто-то был.

Под тусклым светом в первом ряду спиной к Фан Му неподвижно сидел человек.

Юноша подавил внезапно участившееся сердцебиение, задержал дыхание, молча вошел в зал и двинулся к нему.

Постепенно глаза Фан Му приспособились к освещению.

С расстояния нескольких метров он увидел бинт на затылке человека.

Это был У Хань.

Фан Му выдохнул. Перестав красться, подошел к У Ханю и сел рядом. Тот явно заметил его появление, но не повернулся, продолжая пристально смотреть на сцену. Та была пуста, над ней уныло болтались декоративные ленты. Пол наспех вымыли, и теперь его покрывал тонкий слой пыли.

Фан Му вгляделся в темно-красные доски с остатками меловых линий, отчетливо вспомнив, где полицейские обвели контуры головы и топора. Сердце его бешено заколотилось.

У Хань тяжело вздохнул:

– Прямо здесь… на виду?

Фан Му потерял дар речи.

– Прости, мне очень жаль, – прошептал У Хань.

Фан Му горько улыбнулся.

– Ты тут ни при чем.

– Я знаю. – У Хань снова посмотрел на сцену. – Но Чэнь Си такая хорошая девушка… была…

– Перестань! – воскликнул Фан Му хриплым голосом.

Приятель похлопал его по плечу и послушно закрыл рот.

Они сидели бок о бок в зрительном зале, не говоря друг другу ни слова, пока их не окружила густая, как чернила, тьма. Тогда Фан Му встал.

– Пошли!

У Хань взял свою сумку. Фан Му двинулся было к выходу, но тут Третий брат схватил его за руку. В темноте глаза У Ханя светились странным светом.

– Фан Му, ты обязан поймать его. Во что бы то ни стало!

Глава 19

Кто ты?

На следующий день после похорон Чэнь Си партком университета провел экстренное собрание.

Всего за семестр погибли пятеро студентов. В первую ночь Нового года десятки пострадали в толчее в здании театра. В кампусе никто не чувствовал себя в безопасности, и почти все студенты, жившие в городе и ближайших пригородах, разъехались по домам. Иностранные студенты ходили на взводе, опасаясь, что станут следующими жертвами. Все были начеку, надеясь защитить себя. Ящик ректора ломился от почты, словно на него обрушился бумажный снегопад. Такое ощущение, будто в кампусе в одночасье объявилась целая толпа убийц. Каждый день преподаватели сталкивались с полупустыми классами и в ужасе качали головами.

Хорошо, что скоро зимние каникулы… Хоть бы обошлось без дальнейших жертв.

Известие о том, что семестровые экзамены никто не отменил, даже как-то успокоило студентов Педагогического университета. Для большинства угроза провала на экзамене была гораздо более реальна, чем риск стать жертвой серийного убийцы. В аудиториях снова было полно народу, жизнь потихоньку вошла в свою колею. Как и в конце каждого семестра, все больше и больше студентов повторяли пройденный материал в коридоре по ночам. Всё как всегда.

На пять опустевших мест никто не обращал внимания. В конце концов, это чья-то чужая жизнь. И смерть.

Никто, кроме Фан Му.

Каждый день он приходил в класс с чашкой и сумкой, как и все остальные. В половине двенадцатого обедал. В пять ужинал. В десять возвращался в общагу. Несмотря на неоднократные просьбы матери вернуться и жить дома, он остался в общежитии под предлогом подготовки к экзаменам.