Седьмой камень

Реджи уселся на плоский камень у самой воды. Теперь, когда он снова чувствовал себя также, как раньше, можно было мысленно вернуться к задаче о двух сливках. Сейчас Реджи мог думать о них без страха. Какое необычное, но чудесное ощущение удовлетворенности, чувство примирения и согласия с самим собой.

Солнечные лучи грели ему лицо, Реджи наклонился и окровавленными пальцами начал чертить на влажном песке. Он нарисовал плывущий корабль, на чьих развернутых парусах не было никаких эмблем. Закованных в броню людей со старыми и мудрыми лицами, исполненными тайны. Нарисовал себя, и отца, и примерные очертания этого острова, и, наконец, сам седьмой камень. Набежала волна, разбилась о скалы и отступила. После нее влажный песок остался гладким, море стерло рисунки.

Не совсем сознавая, что он делает, Реджи вновь наклонился. Песок и вода смыли кровь с его пальца. Реджинальд снова начал рисовать, но на этот раз не фигуры и предметы, старинными буквами, подобными рунам, он вычерчивал одно лишь слово. Он сразу узнал этот язык. То был язык Во, чьи слова связывали воедино всех потомков принца Во. И слово он тоже узнал, единое слово приказа, которое непрошено всплыло из каких-то глубинных тайников памяти и коснулось его небрежного пальца. Все время, с самого начала Реджи знал, как ему следует поступить с “двумя сливами”. Улыбаясь, он поднялся на ноги и внимательно посмотрел на слово, выписанное на песке. Это был зов, призыв ко всему далеко разлетевшемуся по всему миру клану Во.

Единое слово было: “ПРИБЫТЬ”.

Реджи разослал этот призыв во все концы земли. В Найроби племя Вошииша прервало священный ритуал осенней охоты и упаковало свои копья и кожаные плети. В Японии на Хоккайдо клан Вошимото приготовил церемониальные одежды и в последний раз навестил могилы предков. В Англии, в Манчестере Востерсы уложили саквояжи и оставили записку молочнику. Вогрооты из Голландии поручили соседу присматривать за луковицами тюльпанов, а Ворьеры из Франции закрыли и законсервировали свое процветающее кафе.

Двумя днями позже потомки принца Во сошлись на острове Малая Экзума.

Когда часы на башне Дома правительства отбили три часа, Реджинальд Воберн Третий поднялся со своего места во главе длинного банкетного стола. Стол буквально ломился под тяжестью яств, на этом международном пиршестве представлены были деликатесы более дюжины разных культур и народов. Но еще большими казались различия между людьми, сидевшими вокруг стола на стульях с высокими спинками. Лица, черные, как эбен, как беззвездная ночь; изящные овальные лица с явственной желтизной слоновой кости; мягкие черты молочно-белых лиц, кожа цвета сливок и цвета какао и коричнево-красного оттенка; молодые и старые лица — и все они со внимание обратились к человеку, сидевшему во главе стола.

— Добро пожаловать вам всем, — приветствовал их Реджинальд Воберн. — Подчинившись моему приказу, вы прибыли сюда из ближних и дальних краев, и теперь мы собрались здесь все вместе, все вплоть до последнего живущего потомка великого принца Во. Настало время радоваться, время отпраздновать такое событие, но не только для этого пришлось вам преодолеть столь долгий путь.

Он оглядел просторную комнату. Все лица были обращены к нему.

— Мы собрались здесь ради одной цели, ради благородного предприятия, которое раз и навсегда восстановит наш благородный дом в полных его правах и вернет ему законное достойное положение. Мы собрались здесь, чтобы объединиться против одного врага. Мы едины, значит, мы можем навсегда стереть его с лица земли.

— Кто же этот великий враг? — спросил Мауи Вошииша.

От его голоса веяло такой же спокойной силой, как от льва, молча проскальзывающего в высокой траве саванны. Браслеты из золота и слоновой кости музыкально звякнули, когда могучая ладонь воина сжала древко копья со стальным наконечником.

— Вы хотите его увидеть? — спросил Реджи. — Желаете услышать его имя, произнесенное вслух?

— Покажите мне человека и назовите имя, — настаивал Хирако Вошимото.

Легчайшим шелестом отозвался шелк, когда пальцы его легли на украшенную кисточками рукоять традиционного самурайского меча.

— Человек этот — некто по имени Римо. А если вы хотите его увидеть, то вам достаточно просто поднять ваши тарелки.

Приглушенный шепот на дюжине различных языков сопровождал передвижение тарелок. Под каждой лежала одна и та же фотография Римо. На ней Римо был изображен в уродливом сероватом костюме, который он надел, отправляясь на президентскую пресс-конференцию. Камера захватила как раз тот момент, когда Римо швырнул свой блокнот, отсекая вооруженную кинжалом кисть Дю Вока от его руки.

— Его голова принадлежит мне! — крикнул Ри Вок.

— Нет, мне! — сказал Мауи Вошииша.

— Мне! — отрезал Хирако Вошимото.

Реджинальд Воберн поднял руку, призывая их к молчанию.

— Кто убьет этого человека? — выкрикнул он вопрос.

— Я! — Сто голосов, дюжина языков прозвучали в унисон, точно вырвались из одной груди. От могучего хора задребезжали стекла в окнах огромной столовой.