Седьмой лимузин

— Только не подумайте чего-нибудь неподобающего, фройляйн Краус! Якоб просто мой друг, мы познакомились с ним в мюнхенской миссии. Он чудесно умеет убеждать, хотя его напарник…

Застигнутая врасплох, она буквально расцвела, увидев, что к ним по проходу приближаются двое мужчин. О да, Люсинда недурно разбиралась в даре убеждения такого рода.

Но нельзя не признать, что такого человека, как Якоб Роше, ей до сих пор встречать не доводилось. Хотя, разумеется, она была знакома со множеством мужчин, разыгрывающих из себя интеллектуалов. Йозеф и даже Карл были в каком-то смысле недоучками. А этому человеку они и подавно не чета. Все «сердитые молодые люди», с которыми она была до сих пор знакома, хотели сжечь Рейхстаг или, в случае с Карлом, превратить его в большой кинотеатр. А этому недомерку в толстых очках, за которыми зрение расплывалось в академическом тумане, были присущи политические инстинкты какого-нибудь медвежонка панды.

— Мы с Оскаром провели весь день у царицы Нефертити. А завтра наведаемся в Пергамский алтарь.

Якоб, залившись нежным румянцем, объяснил, что откомандирован из Лувра на расширенный уик-энд, чтобы ознакомиться с археологическими сокровищами Германии.

— Это единственное, на что способны французы, — присовокупил Оскар Ритфельд с явным пренебрежением. — Они всё ищут оправданий с тех пор, как войско Наполеона было разбито под самым носом у сфинксов.

Они с Якобом разом рассмеялись; судя по всему, эта шутка звучала в их беседах уже не впервые.

А вот таких людей, как Ритфельд, Люсинда видела предостаточно. Он был похож на командира низовой организации, в которую входил Йозеф. Лет Ритфельду не могло быть больше, чем Якобу, однако все его лицо казалось одной так и не зажившей раной. Что связывает этих двоих? Оскар заметил, что Люсинда бесцеремонно его разглядывает.

— Вы, фройляйн, напоминаете мне полицейских, сидящих за соседней дверью. Смотрите во все глаза, чтобы ничего не упустить. — Его сценический шепот разносился далеко по рядам. — А вы разве не знаете? Половина присутствующих — полицейские. Такое уж тут местечко!

Анжела обмахнулась сборником гимнов, как веером.

— Прошу вас, герр Ритфельд…

Но его уже понесло.

— В конце концов, здесь ведь собрались одни верующие. Вроде нашего Якоба. Разве это не подозрительно само по себе? И полиция наверняка сделала платными осведомителями часть здешних мальчишек. Маленькие Иуды в процессе становления.

— Оскар, — мягко вступился Якоб. — Твой гнев просто отвратителен. И, поверь, он тебя не красит. И все совсем не так.

Ритфельд почувствовал себя задетым и не сумел этого скрыть. Но по-прежнему смотрел на своего друга покровительственно; волк, взявший на попечение ягненка. Это было единственной зацепкой для Люсинды, чтобы разгадать тайну их взаимоотношений. Она бы предприняла и дальнейшие попытки, но тут мужчина весьма сурового вида — церковный староста, как объяснил ей Якоб, — призвал присутствующих к порядку.

Эхо Радости. Да, в миссии понимали, чем именно привлечь неофитов, на какой струнке их сердца сыграть. Для начала высокими голосами грянул хор мальчиков. Это были «Страсти по Матфею». Затем заиграл граммофон. Знаменитый Мормонский храмовый хор, даже Люсинда слышала о том, как замечательно они поют. Шипение пластинки продлилось всего пару секунд, и вот послышались голоса, как раз о которых, должно быть, и рассказывала ей мама, говоря о райском пении.

Люсинда все еще парила на волнах этой музыки, когда пластинка подошла к концу и в зале померк верхний свет.

— Прежде чем представить вам основного выступающего… — Внезапно замолчав, староста окинул взглядом передние ряды. — Якоб! Вы не могли бы присоединиться к нам?

Якоб, заулыбавшись, поднялся с места, изумление Люсинды явно его обрадовало.

— Я ненадолго. Я ведь не собираюсь отнимать драгоценное время у Джулиана Сполдинга.

Зачарованным взглядом Анжела проследила, как Якоб, поднявшись с места, отправился к волшебному фонарю. Он сфокусировал изображение — и на экране появился рисунок, изображающий разрушенный город на вершине покрытой густым лесом горы.

— Это Мачу-Пикчу, — начал он. — Семнадцать лет назад город нашел Хирам Бингхэм из Йейля. Большинство авторитетных специалистов полагают, будто это город инков, воздвигнутый примерно в тот период, когда Колумб открыл Америку. — Якоб мягко, смущенно покашлял. — Мы, однако, полагаем, что возможна и иная интерпретация.

На экране, одна за другой, начали появляться экзотические картины. Увитые виноградом гондурасские пирамиды, мексиканские храмы, древние захоронения в Аризоне. И Якоб оказался превосходным гидом по дебрям прошлого. Люсинда, правда, не все поняла. Говорил он что-то об израильтянах, переправившихся через Атлантический океан, чтобы обосноваться в обеих Америках, и о том, что Христос спустился к ним с небес. Да, эти евреи вечно ухитряются оказаться в центре всего! Но что же говорит Якоб дальше?