Седьмой лимузин

— Да нет, что вы, отнюдь! — Этторе аж подпрыгнул на месте; казалось, сама перспектива возможных перемен резко подняла ему настроение. — В сравнении с механическими работами, которые нам еще предстоят, это всего лишь небольшая косметическая операция.

Костяшками пальцев он постучал по задней панели, та отозвалась глухим полым звуком.

Умница Элио, эдакий он умница. Да и Люсинда тоже распознала опасность. Она взяла Гривена за руку, две потные ладони соприкоснулись.

— Честно говоря, — сказала она, очень легко, крайне непринужденно, — машина устраивает нас в нынешнем виде.

— Ну разумеется. — Переиграть Элио на его поле было непросто. — Все наши усилия направлены на то, чтобы развить и исправить ваш вкус. Хотя я, конечно, понимаю: вы, приверженцы Германской империи, народ чертовски упрямый! — Продолжая натиск, неудержимо напирая, он обратился теперь к своему начальнику. — Разве мы не пытались объяснить им, что это крыло подходит не автомобилю, а танку?

Бугатти попытался вспомнить, когда же такое было.

— Вы правы! Я не раз говорил об этом…

— А это. — Элио указал на салон с открытым верхом. — Чистый эксгибиционизм, не так ли?

— Конечно. И вся конструкция уязвима при встречном ветре. Я писал ему об этом, но какой смысл приводить серьезные доводы в споре с человеком, который…

Патрон внезапно преобразился, где-то в глубине его души словно поднялся занавес, лицо озарилось новым и крайне нежелательным светом.

— Объясните мне, Карл, — заговорил он в конце концов, тщательно взвешивая каждое слово. — Верите ли вы в то, что дух одного человека может водить рукой другого?

— Трудно сказать…

— Ну вот, и мне тоже так кажется. И все-таки это единственное пристойное объяснение тому, что я вижу. — Он подошел к Элио, который все это время оставался у картины. — Я ведь видел и раньше, еще в первых набросках. Видел — и все-таки допустил. «Невозможно», — подумал я. Но не дал сбить себя с толку собственной логике. Для такого человека нормальные правила, разумеется, не в счет.

— Этторе, надеюсь, вы не собираетесь…

— Ага! — Патрон улыбнулся. — Все-таки Этторе! Еще немного, и вы пригрелись бы у меня на груди. Он выбрал удачного кандидата, Карл.

Гривен почувствовал резкую боль, что-то под кожей съежилось, острые лезвия вонзились в нервные окончания. Ногти Люсинды впились ему в ладонь. Теперь даже Бугатти вынужденно заметил ее присутствие.

— Мои комплименты, фройляйн. Для многих из нас вы оказались таким очаровательным бонусом. — Он остро посмотрел на Элио. — Какая привлекательная композиция. — Бугатти указал на картину Фольбрехта: красивая женщина на берегу реки, и поджидающий ее лимузин. — И недурная маскировка, должен признать. Основная часть — согласно моему замыслу, но многое — и от него тоже. Проблема, Карл, только в том, что я неплохо разбираюсь в вопросах породности и воспроизводства. Повяжи красотку с дворняжкой, и, какой бы раскрасавицей она ни была, у щенка все равно вылезут дефекты. — Он побарабанил пальцем по радиатору, по рулю, — И сейчас-то уродливо, а тогда было еще уродливей. И я с самого начала сказал это господину Гитлеру.

Гривен замер, ему нечего было ответить и оставалось только надеяться, что и на лице у него ничего прочесть невозможно. А ведь поражение в данный момент означало бы, что он окажется разбит окончательно и никогда уже не сумеет подняться.

— Может быть, мы вернемся к этой теме после обеда.

Но Бугатти сделал вид, будто не расслышал этого предложения.

— Объясните мне, Карл, каким образом ему удалось подбить вас на это? Наверняка, дело не в одних лишь деньгах… Может быть, вам стало жаль его в неуклюжих ухаживаниях за собственной племянницей?

Даже Люсинда вздрогнула, услышав это, и Патрон поглядел на них обоих чуть ли не с состраданием.

— Разве вам не понятно? Он старается каждого превратить в своего конфидента. Заставляет каждого почувствовать себя избранным, почувствовать себя единственным. Помните, Элио? Это его первое письмо сюда?

Но Элио, смертельно побледнев, держался сейчас по возможности незаметно и прятался возле дальнего конца шасси. Опасное это занятие — возбуждать подозрения собственного начальника. Поневоле думаешь: что же было известно сотруднику, которому ты вроде бы доверяешь, и как давно он об этом узнал? И когда сейчас Бугатти повернулся к Элио, решив уделить ему все внимание, что-то из глубины души подсказало Гривену: это твой шанс, так не упусти же его. И Гривен не посмел ослушаться.

Шаг за шагом, только поживее. И крепко держись за руку Люсинды. Да, у нее тоже чутье, ей в этом не откажешь. С каждым шагом они оказывались все ближе и ближе к выходу.

Только вперед. Не обращая внимания на крики, куда это вы, да на что это похоже. Еще три шага, теперь два… и вот они уже оказались за дверью и закрыли ее снаружи на засов. У Бугатти наверняка есть ключ и на такой случай, да и поднять тревогу он сможет… и все-таки им удалось беспрепятственно выйти из главных ворот — и даже старый Жак бодро отсалютовал им.