Седьмой от Адама

Владимир Резник

ISBN 978-5-0064-1160-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Седьмой от Адама

И прежде чем всё это случилось, Енох был сокрыт, и никто из людей не знал, где он сокрыт, и где он пребывает, и что с ним стало.

Первая книга Еноха, глава 3.1 [12]

Книга первая

Енох

Ожидание чуда составляет содержание и смысл человеческой жизни. Каждый по-своему представляет себе чудо. <…> Однако людям только кажется, что их желания разнообразны. В действительности люди, сами того не зная, желают лишь одного – обрести бессмертие. Это и есть настоящее чудо, которого ждут и на пришествие которого надеются.

Всеволод Петров «Турдейская Манон Леско»,

глава «Воспоминания о Хармсе»

Глава 1

1.1

Коллекционеры в большинстве своём странные и не совсем адекватные люди. Таким был и наш герой. Насаживания на булавки бабочек и складывания в альбом засушенных листьев он благополучно избежал, считая это девической забавой, но вот сладкого безумия собирания марок, монет, значков, открыток, а когда стал постарше, то и запрещённых в те времена наградных медалей и холодного оружия хлебнул сполна. Волны увлечений накатывали и отползали, оставляя на берегу обломки коллекций, жизненный опыт и изрядные прорехи в бюджете. Может, потому спокойно и дожил до своих сорока с небольшим лет, что ни одна из двух официальных и трёх незарегистрированных влюблённостей не сумели разделить уютную, но однокомнатную квартирку с очередным хобби и ушли, оставив Михаила Александровича наедине со своей многоликой страстью. Сорокалетие он отпраздновал вторым разводом и очередной сменой направления и вот уже два года холил и приумножал новую коллекцию студийных фотоаппаратов. Остывшие страсти всех предыдущих увлечений кое-чему научили Михаила Александровича. Нет, мы не о женщинах: в отношениях с ними он как был, так и остался лопоухим дилетантом, – о коллекционировании. Он стал специалистом, и не в конкретной области, в данном случае в фотографии – там он ещё учился, – а в собирательстве как таковом. Он понял, что не количество единиц – «материала», как его называют профессионалы, а его качество определяет, насколько хорошо твоё собрание. Понял, что груда роскошных альбомов с десятками тысяч марок легко и безоговорочно проигрывает соревнование одному серенькому кляссеру, в котором находится… Ух, давайте даже не будем фантазировать, что там может обнаружиться, какие невзрачные сокровища, затаившиеся в аккуратных креплениях – клеммташах, могут там оказаться: сердце старого коллекционера начинает сбоить и бешено колотиться, лишь только подумаю об этом. Коллекционеры, они ведь как разведчики: никогда не бывают бывшими.

В этот морозный, но по-ленинградскому сырой, уже с привкусом близкой весны мартовский вечер одна тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года Михаил Александрович возвращался с работы в благодушном настроении, ибо знал, что дома ждёт его последнее приобретение, за которое выложил он изрядную часть зарплаты, но оно того стоило. То был настоящий, и это уже Михаил Александрович проверил, «Гёрлитцер» – довоенная немецкая студийная камера, с которой, собственно, и были скопированы те самые советские деревянные ящики, называвшиеся ФК, в блестящий глаз которых мы не раз напряжённо смотрели в фотоателье, когда наши мамы и папы, а позже и мы сами приводили туда своих детей, чтобы… Чтобы что? Зачем? Ну как это – зачем? Чтобы перебирать в старости хрупкие листы с колющимся фигурным обрезом и вскрикивать: «А вот смотри, смотри – тебе было пять лет! А помнишь, душа моя, этот голубенький свитерок? Это же я тогда в Киеве купил, и мы его нашему мальчику на день рождения подарили. А помнишь, сынок, как ты тогда не хотел фотографироваться, и мы тебе пообещали мороженое, если будешь сидеть смирно?» Да не помню я этого! Не помню! Зачем мне это помнить? Да и кто это помнит?