Седьмой свиток

– Выражение «рука об руку» в древнеегипетском имеет два смысла. Может значить «очень близко к чему-то» или «в прямой видимости».

– Продолжай. Тебе удалось захватить мое внимание, – подбодрил Ройан хозяин Куэнтон-Парка.

– Хапи – двуполое божество Нила, бог или богиня в зависимости от ситуации. Во всех свитках Таита использует «Хапи» вместо слова «Нил».

– Значит, если сопоставить седьмой свиток и надпись на могиле царицы, каков будет полный перевод?

– Вот такой: Тан похоронен в пределах видимости или очень близко ко второму водопаду. Там есть каменный монумент или надпись, которая указывает путь к могиле фараона.

Николас резко выдохнул:

– Я устал от поспешных выводов. Может, у тебя есть и другие подсказки?

– Это все.

Он изумленно посмотрел на нее:

– Все? Больше ничего нет?

Ройан покачала головой.

– Предположим, что ты не ошибаешься. Пусть русло реки осталось примерно тем же, что и четыре тысячи лет назад. Пускай Таита действительно указывает путь ко второму водопаду на реке Дандера. И что мы должны искать, когда туда доберемся? Если там и высечена надпись на камне, сохранилась ли она или унесена прочь яростью реки?

– У Говарда Картера были не более подробные указания для поисков могилы Тутанхамона, – заметила Ройан. – Один листок папируса сомнительной подлинности.

– Ему надо было обыскать только Долину царей. И на это понадобилось десять лет. А ты предлагаешь исследовать целую Эфиопию, страну вдвое больше Франции. Как думаешь, сколько нам понадобится времени?

Ройан резко поднялась:

– Прости, думаю, мне следует отправиться в больницу навестить маму. Уже понятно, что я зря теряю время.

– Но часы приема еще не наступили.

– Она в отдельной палате.

Ройан направилась к двери.

– Я подвезу тебя, – предложил Харпер.

– Не стоит беспокоиться. Я вызову такси, – ответила она ледяным тоном.

– Такси будет ехать час, – предупредил Николас, и Ройан смилостивилась настолько, чтобы позволить увлечь себя к «рейнджроверу».

Пятнадцать минут они ехали в молчании, потом Николас заговорил:

– Я не очень хорошо умею извиняться. Боюсь, слишком мало практики, но я действительно прошу прощения. Я был не прав. Увлекся.

Ройан молчала. Через минуту Николас добавил:

– Тебе придется говорить со мной, иначе будем общаться по переписке. Довольно неудобно в ущелье Аббая.

– У меня возникло четкое ощущение, что ты не собираешься отправляться туда.

– Да, я – негодяй, – согласился мужчина, и она искоса посмотрела на него.

Это ее и погубило. У Николаса была такая заразительная улыбка, что она рассмеялась.

– Похоже, мне придется смириться с этим фактом. Ты – негодяй.

– Партнеры? – спросил он.

– В настоящий момент другого негодяя у меня нет. Похоже, от тебя никуда не денешься.

Харпер высадил Ройан у главного входа в больницу.

– Вернусь за тобой в три, – сказал Николас и поехал в центр Йорка.

Еще с дней учебы в университете у него была маленькая квартира на одной из узких улочек за кафедральным собором Йорка. Все здание было зарегистрировано на «Каймановую островную компанию», и телефон, не занесенный в справочник, не проходил через международный коммутатор. Формально Николаса ничто не связывало с этой квартирой. До встречи с Розалиндой это жилище играло важную роль в его личной жизни. И теперь баронет использовал его для личных и тайных дел. Ливийская и иракская экспедиции обсуждались именно здесь.

Он не был на квартире уже много месяцев, там стоял холод, пахло сыростью и было весьма неуютно. Николас зажег газовую плиту и поставил чайник. Налив себе кружку дымящейся золотистой жидкости, он позвонил в банк в Джерси, а следом в другой, на Каймановых островах.

«У мудрой крысы не один выход из логова» – так звучала семейная присказка, передаваемая из поколения в поколение. Всегда следует иметь денежки, припрятанные на черный день. Нужны деньги на организацию экспедиции, а юристы арестовали почти все счета.

Николас назвал пароли и номера счетов в каждом из банков и велел произвести переводы. Его всегда удивляло, как быстро можно решить любые проблемы, если у тебя есть деньги.

Харпер бросил взгляд на часы. Во Флориде еще раннее утро, но Элисон сняла трубку на втором звонке. Она была настоящей светловолосой динамо-машиной, которая возглавляла «Глобал сафарис», компанию, устраивающую охоту и рыбную ловлю в самых отдаленных уголках мира.

– Привет, Ник. Мы не слышали тебя больше года. Уже решили, что ты нас больше не любишь.

– Да, у меня было немало дел, – признал он.

Как сказать людям, что у тебя умерли жена и две маленькие дочки?

– Эфиопия? – Запрос нисколько не удивил ее. – И когда ты хочешь отправиться туда?

– Как насчет следующей недели?

– Ты, должно быть, шутишь. Мы работаем там всего с одним охотником, Нассусом Руссосом, и его время распланировано на два года вперед.

– Неужели больше никого нет? – настаивал он. – Я должен вернуться оттуда до начала сезона дождей.

– И какой добычи ты жаждешь? – спросила она. – Горная ньяла? Бушбок Менелика?

– Я хотел пополнить свою коллекцию, отправившись вниз по реке Аббай.

Он не собирался сообщать подробности.