Седое золото

Перед началом операции, надо майору должное отдать, подготовку развёрнутую провели, серьёзную. План наиподробнейший этой Нахаловки расстелили на столе, нашли нужный дом, отметили карандашом все пути возможного отхода — где необходимо расположить секретные посты. Всё просчитали: одна группа атакует напрямую, другая — с тыла, с небольшим отставанием, шесть постов, по два человека в каждом, дежурят на всех ближайших перекрёстках.

Нику и Ерофею Бочкину капитан даже разрешил непосредственное участие в операции принять.

Нику — потому как в лицо американку знал. Бочкину — потому как "застоялся без оперативной работы".

На задержание отправились пешком, чтобы шумом автомобильным не вспугнуть дорогую добычу. Да и недалеко совсем до Нахаловки было, километра полтора. Почему же не прогуляться лишний раз по свежему воздуху?

Разбились на группы, в порядке строгой очерёдности заняли исходные позиции.

Причём, как Ник про себя отметил, всё солидно так проходило, без суеты и спешки.

Но уверенности в успехе у него не было, больно уж привык к последним неудачам, чередой друг за дружкой следующим неустанно.

Нет, понятное дело, любая чёрная полоса всегда заканчивается, рано или поздно. Вот только эти полосы чёрные иногда широченными бывают — до неприличия, а белые, им на смену приходящие, узенькими — до слёз горьких…

По обеим сторонам от входа в нужный дом был высажен густой кустарник. По одну сторону от входа Ник с Петренко расположились, по другую — парочка неизвестных Нику лейтенантов.

Моросил противный мелкий дождик, ветерок холодный продувал существенно.

— А что это за растение такое странное? — спросил Ник, рукой на кусты указывая. — Очень уж на акацию похоже, но разве в здешнем климате акации не вымерзают?

— Точно, акация, — ответил майор. — Только не простая, а камчатская. Её здесь так и называют — «камчадалка». Вы, старшина, не мандражируйте понапрасну, не отвлекайтесь на глупые разговоры, всё отлично пройдёт, не впервой!

Но не уходили сомнения, кошки на сердце у Ника активно скребли: злобные такие, голодные, хищные…

В пятнадцать ноль-ноль, как и было договорено, Бочкин, наряженный под запойного бича, подошёл к двери, оббитой зелёной клеёнкой, постучался условным манером: тук — тук-тук-тук — тук.

Тишина за дверью. Ещё постучался Ерофей, раз, другой. Тишина.

— Эй, хозяева любезные! Откройте, пожалуйста, болящему! Выручайте: горят поршня нещадно, клапана без смазки стучат! Откройте, милыя! А?

Тишина.

Пожал Бочкин плечами недоумённо, взялся за дверную ручку.

— Не открывай дверь! Не открывай! Отставить! — Ник закричал из-за кустов, уже зная, где-то на уровне подсознания, что опоздал.

Взрыв раздался — негромко совсем. Видимо, граната, к растяжке прикреплённая, не очень-то и мощной была. Зато закреплена была по всем правилам науки — полчерепа Бочкину тут же снесло.

Так и не успел молодчик НКВД возглавить, знать — не судьба…

Опять собрались во всё той же комнатёнке. Сидели и хмуро молчали.

Курчавый как-то резко постарел, сразу лет на десять. Раньше его усы просто седыми были, белоснежными, а теперь стали какими-то пепельными, цвета последнего снега по весне.

"Это уже шестой труп, который при мне образовался, — подсчитал Ник. — А если с геологами погибшими посчитать, то и больше дюжины получается. Дорогую цену за это золото, ещё вовсе и не найденное, приходится платить".

— Плохи наши дела, ребятки, — произнёс наконец капитан. — Не удалось противника запутать, хотя бы на время оторваться от него. Следовательно, времени на тщательные раздумья, скрупулёзные исследования совсем у нас нет. Предлагаю незамедлительно решение принять — о выборе объекта. Оборудование туда прямо завтра начнём перебрасывать, людские ресурсы. Форсировать надо события, непосредственно к поисковым работам приступать, не дожидаясь, пока нас всех перестреляют по одному. Тем более что в тундре это осуществить нашим противникам будет гораздо сложнее. Прошу, высказывайте ваши мнения!

"Поспорил бы я с этим последним предположением, — засомневался Ник. — Как раз в условиях тамошней глухомани и тотального безлюдья — куда как просто всю группу уничтожить, одним нацеленным ударом".

Промолчал, конечно, опасаясь, что за труса обычного могут принять.

Первым Вырвиглаз слово взял:

— По нашему общему с товарищем Эйвэ мнению, наиболее перспективным, с точки зрения геологической науки, является участок в устье Паляваама. Именно туда буровой станок и необходимо перебросить. А на реке Белой, я предлагаю, пока ограничится проходкой разведывательных канав и шурфов. Между участками будем поддерживать регулярную связь на секретной волне. В случае необходимости, если на реке Белой будут достигнуты значимые успехи, станок можно будет оперативно туда перебросить. Расстояние, правда, между этими участками весьма приличное — порядка четырёхсот километров. Но, при наличии необходимого числа вьючных животных, этот маршрут дней за двадцать можно пройти. Северных оленей в районе Паляваама в достатке, в Певек, как я слышал, по весне завезли два десятка якутских лошадок. Так что всё решаемо.