Сегодня и всегда

– Ни на минуту не верю во всю эту чушь, – возмущалась миссис Ханли. – Никогда не поверю этой грязной сплетне. Это самая дружная семья из всех, что я знаю.

К пятнице Клео поглощала шоколадно-ванильные пудинги от Мо уже третий день подряд и понимала, что ей придется приложить немало труда, чтобы натянуть выходные джинсы и топ с блестками, которые, по словам Эйлин, вполне подходили для городской вечеринки.

– Я никуда не хочу идти, – уверяла Клео, когда они ждали Триш. – Я хочу остаться дома, смотреть телевизор и хандрить.

– Хандра вредна для здоровья, – возразила Эйлин.

– Хорошо, тогда не буду хандрить, а буду уничтожать пудинги от Мо, – вздохнула Клео.

– Но это не поможет…

– Почему бы вам не сходить без меня? – умоляла Клео. – За меня не волнуйтесь, я преспокойно останусь дома. У меня просто нет настроения куда-то идти.

Однако ни Триш, ни Эйлин и слушать ее не желали. Казалось, они не понимали, как сильно она обижена. Обе считали, что произошла семейная размолвка. Но дело было куда серьезнее. Продан «Уиллоу», родной дом Клео. Это не размолвка – ее детство и ее семья рухнули в одно мгновение. А то, что отец не попытался остановить ее, когда она уходила, было больнее всего.

– Тебе необходимо развеяться. – Эйлин смотрела на вещи с оптимизмом. – Час с нами – и ты почувствуешь себя лучше.

В половине восьмого Клео, Триш и Эйлин втиснулись в маленькую, но очень теплую ванную, чтобы почистить перышки и навести красоту. То, что все остальное пространство квартиры дышало холодом, объяснялось высокой ценой за использование горячего отопления, но ванная была крохотной, поэтому нагревалась быстро и температура долго оставалась высокой.

Эйлин гордилась своим туалетом, где можно было сидеть и лицезреть себя в огромном зеркале, занимающем половину стены, которое давало любому человеку возможность видеть пугающие отблески своей наготы, когда он отодвигал занавеску душа.

– Я убрала бы это зеркало, если бы жила здесь, – твердо сказала Триш, занимая позицию на полу, где она наносила на бледную кожу автозагар. – Неужели кто-то хочет видеть, как он входит и выходит из ванны?

– Разве что Камерон Диас? – предположила Клео, устроившись на краю ванны. Она красилась, разложив косметику на коленях и держа в руках губную помаду. – Или Хэлли Берри? – Клео улыбалась, стараясь не быть занудой, но на душе у нее кошки скребли.

– Я не возражаю иногда и сама посмотреться, – заметила Эйлин.

Клео и Триш удивленно уставились на нее.

Клео подумала о возможных следах любовных прикосновений на бедрах и груди. Триш вспомнила о своих веснушках, о том, как в некоторых местах они собирались в стайки, образуя несимпатичные пятна совсем не того карамельно-золотистого оттенка, как ей хотелось бы.

– Неужели? Без твоих умопомрачительных трусиков и твоего не менее умопомрачительного лифчика и всего остального? – спросила Триш.

– Нагота естественна, – пожала плечами Эйлин. – А человеческое тело прекрасно.

– Ты должна прекратить заниматься йогой, – объявила Триш, качая головой. – Где та взбалмошная Эйлин, которую мы все так любили? Не знаю, как вы, девушки, но после той недели, что я имела, мне нужно расслабиться по полной.

Жизнь в ночном «Хаммерхед-клубе» била ключом, когда в начале десятого три подруги переступили его порог. И Триш, и Эйлин любили посещать такие места, но по разным причинам. Ни Клео, ни Эйлин не относились к любительницам горячительных напитков, тогда как Триш утверждала, что ночь пройдет впустую, если она не выпьет пару больших кружек пива и, по меньшей мере, один коктейль. Поэтому ее поведение на подобных вечеринках не отличалось особой скромностью, она вела себя свободно и даже несколько развязно.

Для Эйлин провести вечер удачно значило встретить друзей из госпиталя и потанцевать от души. Как только ди-джей прекращал заводить занудную музыку и переходил на заводные хиты, она не могла усидеть на месте, хотя ее способности к танцам были весьма сомнительны. Но ей было все равно – закинув голову и разведя руки в стороны, она кружилась, кружилась в полном упоении, как дервиш в своих ритуальных обрядах. Главное, что она сама получала при этом истинное удовольствие и не обращала внимания на свои несовершенства.

Триш же нравилось охотиться на красивых мужчин и флиртовать, изображая женщину-вамп. Недаром же на ней были брюки, державшиеся на бедрах и открывавшие смуглую полоску живота, и крохотный топ, который выглядел так, словно она приобрела его в отделе детской одежды. И чтобы такой прикид не принес успеха?

Клео даже в угаре вечеринки не могла не думать о том, что с ней произошло. Она танцевала, шутила, флиртовала с молодыми людьми, но все это как-то механически – слишком контрастировала здешняя обстановка с ее настроением. Она даже не чувствовала в себе желания выпить свой обычный бокал вина, потому что знала, что от этого ей станет еще хуже.

Триш, напротив, общество мужчин все больше возбуждало.