Сёгун

– Который самый плохой повар, который…

– Заткнись, ради Бога, Круук!

– Паршивец, ты не мог готовить на берегу, так устроился на корабль, ей-богу!

– Перестаньте, вы оба! – велел Блэксорн, – Продолжай, Джохан.

Винк продолжал:

– Сато-сама спросил меня, что с кораблем, и я объяснил ему, что корабль надо килевать и чистить, а также ремонтировать. Ну, я сказал им все, что знал, и они занялись им. Они неплохо выполнили килевание и почистили дно, проскребли его, как дом какого-нибудь принца, – самураи командовали, остальные обезьяны работали как демоны – сотни этих педерастов. Черт побери, кормчий, вы никогда не видели таких работников!

– Это верно, – согласился Сонк, – работали как демоны!

– Я делал все, что мог, до того дня… Боже мой, кормчий, вы правда думаете, что мы можем выплыть?

– Да, если будем терпеливы и если…

– Если этого захочет Бог, кормчий. Только тогда.

– Да-а, может быть, вы и правы… – протянул Блэксорн, не понимая, в чем дело, почему Ропер такой фанатик. Он нужен, все они нужны. И помощь Бога. – Верно, помощь Бога нам не помешает. – Он повернулся к Винку: – А как днище?

– Чистое и гладкое, кормчий. Они сделали все даже лучше, чем я мог подумать. Эти негодяи так ловки – как лучшие плотники, корабелы и канатчики в Голландии. Такелаж в порядке – полностью.

– Паруса?

– Кое-какие они смастерили из шелка – прочного, как брезент. И запасные. Они сняли наши и точно скопировали, кормчий. Пушки все в полном порядке, лучшего не пожелаешь, и все снова на борту, там же и порох, и ядра. Судно готово плыть, как только будет прилив, и даже ночью, – прямо сегодня, если потребуется. Конечно, в море оно еще не проверено, мы не знаем, как поведут себя паруса, если свежий ветер или шторм. Но я готов поставить на спор свою жизнь, что обшивка такая же крепкая, как в момент спуска на воду в Зейдер-Зе, – даже лучше, потому что дерево выдержано, слава Богу! – Винк перевел дыхание. – Когда мы выйдем в море?

– Через месяц. Или около того.

Они подталкивали друг друга локтями, переполненные радостью, и шумно провозглашали тосты за кормчего и за корабль.

– А что вражеские корабли? Здесь есть что-нибудь близко? Как насчет добычи, кормчий? – полюбопытствовал Джинсель.

– Много – ты о стольких и не мечтал. Мы все богачи.

Новые крики радости:

– Как раз вовремя!

– Богаты, да? Я куплю себе замок!

– Боже мой всемогущий, когда я вернусь домой…

– Богаты! Молодец, кормчий!

– Перебить кучу папистов? Хорошо, – осторожно сказал Жан Ропер. – Очень хорошо.

– Какой у вас план, кормчий? – задал вдруг вопрос Ван-Некк, и все сразу замолчали.

– Я перейду к этому через минуту. У вас есть охрана? Вы можете свободно ходить, когда вам захочется? Как часто? Винк быстро начал:

– Мы можем свободно передвигаться по деревне, ну, может, на пол-лиги вокруг нее. Но нам нельзя выходить в Эдо и…

– И пересекать мост! – радостно перебил Сонк. – Расскажи ему о мосте, Джохан!

– О, ради Бога, я и собирался как раз о мосте, Сонк. Ради Бога, не прерывай! Кормчий, вот там, в полумиле к юго-западу отсюда, есть мост, на нем масса всяких объявлений. Вот до него нам и можно топать, за него заходить нельзя. «Киндзиру», ей-богу, – так говорят самураи. Ты понимаешь, что значит «киндзиру», кормчий?

Блэксорн кивнул, но ничего не ответил.

– Кроме этого, мы можем ходить куда нам захочется. Но только до оград. Эти ограды – кругом, на расстоянии полумили… Боже мой, разве можно поверить – скоро домой!

– Расскажите ему о докторе и о…

– Самурай прислал нам однажды доктора, кормчий, нас заставили раздеться, и он нас осматривал…

– Да. Достаточно человеку устроиться до ветру, и какой-нибудь негодяй туземец уже на тебя глазеет.

– Кроме этого, кормчий, они не докучали нам, кроме того, что…

– Эй, не забывай, что доктор дал нам эту чертову противную молотую траву под названием «чар», – противная, ее, наверно, надо было бы настаивать в горячей воде, но мы ее выкинули. Когда болеем, старина Джохан пускает нам кровь – и все в порядке.

– Верно, – кивнул Сонк, – мы выбросили этот чар.

– Ну, вот так и было, за исключением…

– Здесь нам повезло, кормчий, не так, как сначала…

– Это верно. Сначала…

– Скажи ему про инспекцию, Баккус!

– Я собираюсь к этому перейти, – ради Бога, потерпите, не сбивайте. Как я могу ему что-то рассказать, если вы все болтаете! Налейте мне выпить! – взмолился Ван-Некк и продолжал: – Каждые несколько дней сюда приходят самураи, мы выстраиваемся снаружи, и они нас пересчитывают. Потом дают нам мешки с рисом и деньги, медную мелочь. Этого хватает на все, кормчий. Мы меняем рис на мясо и другие продукты – фрукты и все остальное… И женщины делают все, что мы хотим. Сначала мы…

– Но так было не все время. Расскажи ему, Баккус!

Ван-Некк сел на пол:

– Боже, дай мне силы!

– Ты заболел, бедняга? – заботливо проворковал Сонк. – Тебе лучше всего не пить больше, или ты опять допьешься до чертиков, а? Он раз в неделю напивается до чертиков, кормчий. Мы все – тоже.

– О господи, да помолчи ты, дай мне рассказать вес кормчему…

– Это ты мне? Да я не сказал ни слова… Я тебя не прерывал… На вот твой стакан!