Сёгун

В обмен на все эти сведения Блэксорн начал учить Урагу навигации, рассказывал о главных религиозных учениях, о парламенте. Еще он учил его и Ябу стрелять — оба оказались способными учениками. «Урага — хороший человек, — решил Блэксорн, — если не считать того, что он стыдится отсутствия самурайской косички. Что ж, она скоро вырастет». Раздался предупреждающий крик впередсмотрящего с полуюта.

— Анджин-сан! — Японский капитан указывал вперед на элегантный кораблик с двадцатью гребцами, который приближался к ним со стороны правого борта. На верхушке мачты развевался флаг Ишидо, а рядом с ним — вымпел Совета регентов, тот самый, с которым навстречу своей смерти приезжали в Анджиро Небару Дзозен и его люди.

— Кто это? — Блэксорн чувствовал, что беспокойство охватило весь корабль — люди напряженно всматривались в даль.

— Простите, пока не могу разобрать, — отвечал капитан.

— А вы, Ябу-сан?

Ябу пожал плечами:

— Власти плывут.

Когда катер приблизился, Блэксорн увидел на корме пожилого мужчину: он сидел под балдахином, в нарядной, торжественной одежде и крылатой накидке. Мечей у него не было. Вокруг стояли люди в серой униформе Ишидо.

Барабанщик перестал отбивать ритм для гребцов, катер встал рядом. Все кинулись помогать именитому чиновнику подниматься на борт. Вслед за ним вспрыгнул японский кормчий и после многочисленных поклонов принял формальное командование галерой. Ябу и чиновник держались очень официально и скрупулезно соблюдали все церемонии. Наконец они расселись на подушках в соответствии со своими рангами — чиновник занял самое почетное место на корме. Самураи Ябу и серые сели вокруг них, скрестив ноги или на колени — на главной палубе для них оставались новые почетные места.

— Совет приветствует вас, Касиги Ябу, от имени Его Императорского Величества, — провозгласил невысокий, плотный, несколько изнеженный на вид человек — старший советник регентов по протоколу; он обладал еще рангом придворного советника императорского двора. В обязанности Огаки Такамото, принца седьмого ранга, входило посредничество между двором Его Императорского Величества, Сына Неба и регентами. Согласно обычаю придворных, существовавшему уже несколько веков, зубы у него были выкрашены черным.

— Благодарю вас, принц Огаки. Мне оказана честь быть здесь по поручению господина Торанаги, — Ябу поразила оказанная ему честь.

— Да, конечно. Я думаю, у вас здесь есть и свои дела? — сухо осведомился Огаки.

— Конечно. Когда приедет господин Торанага? Простите, но тайфун задержал меня на пять дней и я не знаю ничего, с тех пор как выехал.

— Ах да, тайфун. Совет был весьма доволен, когда стало известно, что шторм вас не тронул. — Огаки откашлялся. — Что касается вашего властелина, я с сожалением должен довести до вашего сведения, что он еще не добрался даже до Одавары. Какие-то бесконечные отсрочки, потом болезнь. Огорчительно, правда?

— О да, очень. Ничего серьезного, надеюсь? — Ябу радовался, что ему известна тайна Торанаги.

— Нет, к счастью, ничего серьезного, — Снова сухое покашливание. — Господин Ишидо считает, что ваш властелин завтра прибудет в Одавару.

Ябу был удивлен. Двадцать один день назад, когда я уезжал, все было готово к его немедленному отбытию, потом заболел господин Хиро-Мацу.

— Я знаю, что господин Торанага был серьезно обеспокоен, но не изменил своего намерения. Я собираюсь начать приготовления к его приезду.

— Все подготовлено, — заявил коротышка чиновник.

— Совет, конечно, не будет возражать, если я проверю все приготовления? — Ябу был предельно дружелюбен. — Важно, чтобы эта церемония была достойна Совета и такого случая.

— Достойна Его Императорского Величества, Сына Неба. Теперь это его вызов.

— Конечно, но… — Ябу растерялся. — Вы имеете в виду… что Его Императорское Величество будет присутствовать?

— Его Величество согласился с почтительной просьбой регентов лично осуществить участие в принятии клятвы новым Советом — всеми главными дайме, включая господина Торанагу, его семью и вассалов. Старшие советники Его Императорского Величества выбрали благоприятный день для такого… э… ритуала. Двадцать второй день этого месяца, в этот, пятый год эры Кейно.

Ябу был поражен:

— Через… через девятнадцать дней?

— В полдень. — Утонченным движением Огаки вынул из рукава бумажный платок и осторожно высморкался. — Прошу меня извинить. Да, в полдень. Все предзнаменования благоприятны. Господин Торанага был проинформирован посланцем императора четырнадцать дней назад. Его немедленное почтительное согласие пришло в Совет регентов три дня назад. — В руках Огаки появился маленький свиток. — Здесь ваше приглашение, господин Касиги Ябу, на церемонию.