Сёгун

— Я хотел отдать ему, даже несмотря на то… — Он засмеялся. — Это просьба на всю жизнь…

— Просить — можно. В вашей просьбе отказано. Ябу-сан, все ваши последние приказы подвергаются моему утверждению. Бунтаро-сан, вы будете официальным свидетелем. Теперь, Ябу-сан, — кого вы хотите себе в помощники?

— Касиги Оми-сана.

Торанага взглянул на Оми. Тот поклонился, лицо его побледнело.

— Для меня это большая честь!

— Тогда все оговорено.

Хиро-Мацу уточнил:

— И атака на Токкаидо — тоже?

— Нам будет безопаснее за нашими горами. — Торанага ответил на поклоны, вскочил на лошадь и пустил ее рысью. Судару вежливо кивнул и поехал за ним. Как только Торанага и Судару отъехали достаточно далеко, Бунтаро и Хиро-Мацу расслабились, но не Оми, — нет… Каждый не сводил взгляда с меча и руки Ябу.

Бунтаро осведомился:

— Где вы хотите сделать это, Ябу-сама?

— Здесь, там, внизу, на берегу, или на какой-нибудь навозной куче — мне все равно! Мне не нужны церемониальные одежды! Но, Оми-сан, вы не должны наносить свой удар, пока я не сделаю два разреза.

— Да, господин.

— С вашего разрешения, Ябу-сан, я тоже буду свидетелем, — предложил Хиро-Мацу.

— А ваш геморрой не против?

Ябу точно рассчитал — генерал разозлился.

— Пожалуйста, пошли за мной, когда он будет готов, — обратился он к Бунтаро. Ябу сплюнул:

— Я уже готов. А вы?

Хиро-Мацу повернулся на пятках. Ябу подумал, потом вынул из-за пояса свой меч Ёситомо в ножнах.

— Бунтаро-сан, не окажете ли вы мне любезность? Передайте это Анджин-сану… — Он протянул ему меч, потом нахмурился, — Вообще-то, подумав, я бы просил: если вас не затруднит, пошлите за ним — я хотел бы сам его отдать.

— Конечно.

— И, пожалуйста, сходите за этим противным священником, чтобы я мог поговорить с Анджин-саном напрямую.

— Хорошо. Какие еще распоряжения вы желаете сделать?

— Только бумагу, тушь и кисточку для моего завещания и предсмертного стихотворения и пару татами — не стоит пачкать колени или становиться ими в грязь, как какой-нибудь крестьянин, — Ябу явно бравировал.

Бунтаро подошел к одному из самураев, которые переминались с ноги на ногу, пытаясь сдержать возбуждение. Ябу беззаботно сел со скрещенными ногами и взял в зубы травинку. Оми слонялся вокруг, стараясь не подходить ближе чем на расстояние удара меча.

— Э-э-э! — завопил вдруг Ябу. — Я был так близок к успеху! — Он вытянул ноги и стал бить ими по земле в приступе злобы. — Так близок! Карма! — Он расхохотался, отхаркался и сплюнул, гордый тем, что во рту еще есть слюна. — Это на всех богов, живущих, мертвых и тех, что еще только родятся! И все же, Оми-сан, я умираю счастливым — Джикья мертв! Когда я пересеку Последнюю Реку и увижу его ожидающим там — я буду вечно плевать ему в глаза!

Оми, как ястреб, не спускал с него глаз:

— Вы оказали большую услугу господину Торанаге, господин. Теперь открыт путь вдоль берега. Вы правы, господин, а Железный Кулак и Судару не правы. Нам следует атаковать сразу — ружья помогут нам пробиться.

— Эта старая навозная куча! Глупец! — Ябу снова засмеялся. — Вы видели, как он надулся, когда я сказал про геморрой? Ха! Я думал, он взорвется. Самурай? Я больше самурай, чем он! Я ему покажу! Вы не должны рубить, пока я не прикажу.

— Можно мне почтительно поблагодарить вас за такую честь, а также за то, что вы хотели сделать меня своим наследником? Я официально заявляю вам, что честь рода Касиги в моих руках будет в безопасности.

— Если бы я так не думал, — не предложил бы этого, — Ябу понизил голос, — Вы правы, что выдали меня Торанаге. На вашем месте я сделал бы то же самое. Хотя все это враки… Это извиняет Торанагу. Он всегда был ревнив к моим боевым успехам, моему пониманию ружей и значения этого корабля. Это все мои идеи.

— Да, господин, я помню.

— Вы спасете наш род. Вы умны, как старая шелудивая крыса. Вы вернете обратно Изу и многое другое — это теперь очень важно — и удержите это для своих сыновей. Вы понимаете в ружьях. И в Торанаге…

— Клянусь, что постараюсь, господин.

Глаза Ябу опустились на руку Оми с мечом, отметив, как он насторожен.

— Вы думаете, я нападу на вас?

— Простите, конечно, я так не думаю, господин.

— Я рад, что вы настороже. Мой отец был похож на вас. Да, вы очень похожи на него.

Не делая резких движений, он отложил оба меча так, что больше не мог их достать. — Вот! Теперь я беззащитен. Несколько минут назад я хотел убить вас, но теперь — нет. Теперь вам не нужно меня бояться.

— Вас всегда надо бояться, господин.

Ябу опять захохотал и взял в рот еще травинку, потом отбросил ее в сторону.

— Послушайте, Оми-сан. Вот мои последние приказы как главы рода Касиги. Вы возьмете моего сына к себе в дом и будете обходиться с ним как он того заслуживает. Далее: найдите достойных мужей для моей жены и наложницы и как следует отблагодарите — они хорошо мне служили. О вашем отце, Мисуно: ему приказывается сразу же совершить сеппуку.

— Могу я потребовать, чтобы он вместо этого побрил голову и стал священником?