Сегун. Книга 1

– Очень хорошо, Марико-сан, – сказал Торанага. – Я учту это. Вам приказано подружиться с чужеземцем, перенять все, что он знает, сообщать обо всем, что он говорит, научиться думать как он, не «исповедоваться» в том, что вы делаете, с подозрением относиться ко всем священникам, доносить обо всем, что спрашивают священники или что они говорят. Ваш Бог должен быть в стороне от всего этого – или не быть вовсе.

Марико отбросила прядь волос со лба.

– Я могу делать все это, господин, и все-таки оставаться христианкой, клянусь вам!

– Хорошо. Поклянитесь в этом вашим христианским Богом.

– Богом клянусь вам в этом.

– Хорошо. – Торанага повернулся и позвал: – Фудзико-сан!

– Да, господин?

– Вас сопровождает кто-нибудь из служанок?

– Да, господин, две.

– Отдайте одну Марико-сан. Пошлите другую за зеленым чаем.

– Там есть саке, если хотите. Чай. Зеленый. Ябу-сан, вам подать саке или зеленого чаю?

– Чаю, пожалуйста.

– Принесите саке для Андзин-сан.

Свет упал на маленькое золотое распятие, висевшее на шее у Марико. Она увидела, что Торанага внимательно смотрит на него.

– Вы… вы хотите, чтобы я не носила его, господин? Снять его?

– Нет, – ответил он, – пусть оно напоминает вам о клятве.

Все следили за фрегатом. Торанага почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся. Он увидел жесткое лицо и холодные голубые глаза, в которых читалась ненависть. Нет, не ненависть – подозрение. «Как смеет чужеземец подозревать меня?» – подумал он.

– Спросите Андзин-сан, почему он сразу не сказал, что там, на корабле чужеземцев, много пушек? Не посоветовал взять их, чтобы выбраться из ловушки?

Марико перевела. Блэкторн ответил.

– Он говорит… – Марико заколебалась, потом торопливо проговорила: – Пожалуйста, извините меня, он говорит, что вам хорошо бы пользоваться своей головой.

Торанага рассмеялся:

– Поблагодарите Андзин-сан за его голову. Так будет правильнее всего. Я надеюсь, она останется у него на плечах. Скажите ему, что теперь мы равны.

– Он говорит: «Нет, мы не равны, Торанага-сама. Но дайте мне мой корабль и команду, и я очищу весь океан. От любых врагов».

– Марико-сан, вы думаете, он имеет в виду и меня наряду с южными чужеземцами? – Вопрос был задан беспечно.

Бриз опять бросил прядь ей на глаза. Она устало откинула волосы.

– Не знаю, извините меня. Может быть, так, а может быть, нет. Хотите, я спрошу его? Извините, но он… он очень странный. Боюсь, я не понимаю его. Не во всем.

– У нас достаточно времени, да. Рано или поздно он объяснится с нами.

Блэкторн видел, как фрегат спокойно поднял якоря сразу после того, как приставленные к нему серые в спешке высадились на берег, следил за тем, как с корабля спустили баркас, который быстро отбуксировал «Санта-Терезу» от места стоянки у пристани на быстрину. Теперь фрегат находился в нескольких кабельтовых от берега, в глубоких водах, в безопасности, легкий носовой якорь удерживал его на месте, бортом к берегу. Это был обычный маневр европейских кораблей во вражеских или иностранных портах, когда с берега могла угрожать опасность. Он знал также, что, хотя на палубе не наблюдалось никакой суеты, все пушки уже заряжены, мушкеты приготовлены к стрельбе, шрапнель, ядра – обычные и цепные – наличествуют в изобилии, абордажные сабли ждут своего часа в стойках, а вооруженные люди засели наверху на вантах. Глаза озирают горизонт во всех направлениях. Галера наверняка привлекла внимание в тот момент, когда изменила курс. Два тридцатифунтовых кормовых орудия, направленных прямо на них, уже готовы палить. Португальские канониры – самые лучшие в мире после англичан.

«И они все знают про Торанагу, – признал он с горечью, – потому что умны и как пить дать расспросили грузчиков или серых о том, из-за чего поднялся весь этот переполох. Или же проклятые иезуиты, от которых ничто не скроется, послали им сообщение о бегстве Торанаги и обо мне».

Он почувствовал, как зашевелились его волосы. «Любая из этих пушек может отправить нас в преисподнюю. Да, но мы в безопасности, так как на борту с нами Торанага. Возблагодарим Господа за Торанагу!»

Марико обратилась к нему:

– Мой господин спрашивает: каких обычаев вы придерживаетесь, когда хотите подойти к военному кораблю?

– Если на борту есть пушки, салютуем. Или сигналим флажками, прося разрешения встать рядом.

– Мой господин спрашивает: а что, если флажков нет?

Галера еще оставалась вне досягаемости пушечных выстрелов, но у Блэкторна возникло ощущение, будто он лезет на пороховую бочку, хотя пушечные порты еще были закрыты. Фрегат имел по восемь пушек с каждого борта на главной палубе, две на корме и две на носу. «„Эразм“ мог бы захватить его, – решил Блэкторн, – без сомнения, если бы я имел нужную команду. Я бы не прочь захватить этот корабль… Проснись, оставь мечтания! Мы не на борту „Эразма“, и этот свинячий потрох, галера и тот португальский корабль – единственная наша надежда. Под прицелом пушек мы в безопасности. Дай Бог удачи Торанаге».