Сегун. Книга 2

„Мои дорогие! Это первое письмо, которое я смог отправить домой, с тех пор как мы высадились в Японии. Теперь у меня все хорошо, ибо я представляю, как жить по их законам. Пища здесь ужасная, но сегодня вечером мне достался фазан. Скоро я получу обратно свой корабль. С чего начать свой рассказ? Сегодня я кто-то вроде феодала в этой незнакомой вам стране. У меня дом, лошадь, восемь служанок, домоправительница, собственный брадобрей и собственная переводчица. Я теперь всегда чисто выбрит, ибо бреют меня каждый день. Стальные лезвия для бритья у них наверняка самые лучшие в мире. Мне положили огромное жалованье – достаточное, чтобы кормить в течение года двести пятьдесят японских семей. В Англии это была бы почти тысяча гиней в год! В десять раз больше того, что мне платит голландская компания…“»

Кто-то открывал сёдзи. Он насторожился, его рука нащупала под подушкой пистолет. Потом он уловил почти неслышный шелест шелка и запах духов.

– Андзин-сан? – донесся легчайший шепот, исполненный обещания.

– Хай? – спросил он, вглядываясь в темноту, но ничего не видя.

Шаги приблизились. Блэкторн слышал, как женщина встала на колени, откинула сетку и забралась к нему под полог. Она взяла его руку и подняла к своей груди, потом к губам.

– Марико-сан?

В темноте она сразу же закрыла пальцами его губы, призывая не шуметь. Он кивнул, понимая, как сильно они рискуют. Он держал ее за тонкое запястье и водил по нему губами. В темноте другая его рука нашла и стала гладить ее лицо. Она один за другим целовала его пальцы. Волосы Марико были распущены и доставали ей до пояса. Его руки скользили по ее телу, он ощущал дивную легкость шелка, под кимоно ничего не было.

На вкус она оказалась изумительна. Он тронул языком ее зубы, потом провел им вокруг глаз, открывая ее для себя. Она распустила пояс накидки и дала ей упасть, дыхание ее стало совсем слабым. Она придвинулась плотнее. Потом начала ласкать его руками и губами. С большей нежностью, страстью и опытом, чем он мог себе представить.

Глава тридцать третья

Блэкторн проснулся на рассвете. Один. Сначала он уверил себя, что это был сон, но запах ее духов еще витал вокруг, и он понял: все, что произошло, случилось на самом деле.

Раздался осторожный стук в дверь.

– Хай?

– Охаё, Андзин-сан, гомэн насай. – Служанка открыла сёдзи для Фудзико, потом внесла поднос с зеленым чаем, миску рисовой каши и сладкие рисовые лепешки.

– Охаё,

Фудзико-сан, домо, – поблагодарил он.

Фудзико всегда сама приходила проследить, как ему подадут завтрак, поднимала полог и ждала, пока он поест, а служанка раскладывала свежее кимоно, таби и набедренную повязку.

Он пил зеленый чай, размышляя, знает ли Фудзико о прошедшей ночи. По ее лицу ничего нельзя было понять.

– Икага дэс ка? (Как вы?) – спросил Блэкторн.

– Окагасама дэ гэнки дэс (очень хорошо, спасибо), Андзин-сан. Аната ва? (А вы?)

Служанка вынула чистое белье из встроенного шкафа, аккуратно вписанного в убранство бумажно-решетчатой комнаты, и оставила их одних.

– Аната ва ёку нэмутта ка? (Вы хорошо спали?)

– Хай, Андзин-сан, аригато годзаймасита! – Она улыбнулась, дотронулась рукой до головы, как будто та болела, жестами изобразила, что была пьяна и спала как мертвая. – Аната ва?

– Ватаси ва ёку нэмуру. (Я спал очень хорошо.)

Она поправила его:

– Ватаси ва ёку нэмутта.

– Домо. Ватаси ва ёку нэмутта.

– Ёй! Тайхэнёй! (Хорошо! Очень хорошо!)

Потом из коридора донесся голос Марико, окликающий:

– Фудзико-сан?

– Хай, Марико-сан? – Фудзико подошла к сёдзи и приоткрыла их.

Он не мог видеть Марико и не понял, о чем говорили женщины.

«Надеюсь, никто не знает, – подумал он. – Я буду молиться, чтобы это осталось в секрете, только между нами. Может, было бы лучше, окажись это просто сон».

Блэкторн начал одеваться. Вернулась Фудзико и встала на колени, помогая ему подпоясаться.

– Марико-сан? Нан дзя?