Сегун. Книга 3

– Господин, – начал он с показной смелостью, – прежде всего, я не виновен в этих преступлениях. Косами ошибается, а слуги врут. Кроме того, я лучший из военачальников, которые у вас есть. Прошу оказать мне честь возглавить атаку на Токайдо или позволить занять место в первых рядах в первой же битве – тогда моя смерть принесет вам непосредственную пользу.

Торанага дружелюбно сказал:

– Это хорошее предложение, Ябу-сан, и я от всего сердца с вами согласен, что вы лучший командир мушкетного полка. Но, прошу прощения, я не доверяю вам. Пожалуйста, совершите сэппуку до полудня.

Ябу сумел подавить ослепившую его злобу и выполнить свой долг самурая и главы рода. Он собрал все свое самообладание:

– Я прощаю моего племянника Касиги Оми-сан, освобождаю его от всякой ответственности за предательство и назначаю своим наследником.

Торанага, как и все остальные, был поражен.

– Очень хорошо, – похвалил он. – Я думаю, это очень мудро. Согласен.

– Идзу – наследственный удел рода Касиги. Завещаю его Оми-сан.

– Идзу больше не ваша, чтобы вы могли кому-то ее передать. Вы – мой вассал. Идзу – одна из моих провинций. Я отдам ее кому захочу.

Ябу пожал плечами:

– Я хотел отдать ему, даже несмотря на то… – Он засмеялся. – Это просьба на всю жизнь…

– Просить можно. В вашей просьбе отказано. Ябу-сан, все ваши последние приказы подлежат моему утверждению. Бунтаро-сан, ты будешь свидетелем. Теперь, Ябу-сан, – кого вы хотите себе в помощники?

– Касиги Оми-сан.

Торанага взглянул на Оми. Тот поклонился, лицо его побледнело.

– Для меня это большая честь!

– Тогда все оговорено.

Хиромацу уточнил:

– И атака на Токайдо – тоже?

– Нам будет безопаснее за нашими горами. – Торанага ответил на поклоны, вскочил на лошадь и пустил ее рысью. Судара вежливо кивнул и поехал за ним. Как только Торанага и Судара отъехали достаточно далеко, Бунтаро и Хиромацу расслабились, но не Оми – нет… Каждый не сводил взгляда с меча и руки Ябу.

Бунтаро осведомился:

– Где вы хотите сделать это, Ябу-сама?

– Здесь, там, внизу, на берегу или на какой-нибудь навозной куче – мне все равно! Мне не нужны церемониальные одежды! Но, Оми-сан, ты не должен наносить свой удар, пока я не сделаю два разреза.

– Да, господин.

– С вашего разрешения, Ябу-сан, я тоже буду свидетелем, – предложил Хиромацу.

– А ваш геморрой не против?

Ябу точно рассчитал – старый воин разозлился.

– Пожалуйста, пошли за мной, когда он будет готов, – обратился Хиромацу к Бунтаро.

Ябу сплюнул:

– Я уже готов. А вы?

Хиромацу повернулся на пятках.

Ябу подумал, потом вынул из-за пояса свой меч Ёситомо в ножнах.

– Бунтаро-сан, не окажете ли вы мне любезность? Передайте это Андзин-сан… – Он протянул ему меч, потом нахмурился. – Вообще-то, подумав, я бы просил: если вас не затруднит, пошлите за ним – я хотел бы сам его отдать.

– Конечно.

– И, пожалуйста, сходите за этим гнусным священником, чтобы я мог поговорить с Андзин-сан напрямую.

– Хорошо. Какие еще распоряжения вы желаете сделать?

– Только бумагу, тушь и кисточку для моего завещания и предсмертного стихотворения и пару татами – не стоит пачкать колени или становиться ими в грязь, как какой-нибудь крестьянин. – Ябу явно бравировал.

Бунтаро подошел к одному из самураев, которые переминались с ноги на ногу, пытаясь сдержать возбуждение. Ябу беззаботно сел скрестив ноги и взял в зубы травинку. Оми слонялся вокруг, стараясь не подходить ближе чем на расстояние удара меча.

– Э-э-э! – завопил вдруг Ябу. – Я был так близок к успеху! – Он вытянул ноги и стал бить ими по земле в приступе злобы. – Так близок! Карма! – Он расхохотался и сплюнул, гордый тем, что во рту еще есть слюна. – Это на всех богов – живущих, мертвых и тех, что еще только родятся! И все же, Оми-сан, я умираю счастливым – Дзиккуя мертв! Когда я пересеку последнюю реку и увижу его ожидающим там – я буду вечно плевать ему в глаза!

Оми, как ястреб, не спускал с него глаз.

– Вы оказали большую услугу господину Торанаге, господин. Теперь открыт путь вдоль берега. Вы правы, господин, а Железный Кулак и Судара не правы. Нам следует атаковать сразу – ружья помогут нам пробиться.

– Эта старая навозная куча! Глупец! – Ябу снова засмеялся. – Ты видел, как он надулся, когда я сказал про геморрой? Ха! Я думал, он взорвется. Самурай? Я больше самурай, чем он! Я ему покажу! Ты не должен рубить, пока я не прикажу.

– Можно мне почтительно поблагодарить вас за такую честь, а также за то, что вы хотели сделать меня своим наследником? Я официально заявляю вам, что честь рода Касиги в моих руках будет в безопасности.

– Если бы я так не думал – не предложил бы этого. – Ябу понизил голос. – Ты прав, что выдал меня Торанаге. На твоем месте я сделал бы то же самое. Хотя все это враки… Это извиняет Торанагу. Он всегда был ревнив к моим боевым успехам, моему пониманию ружей и значения этого корабля. Это все мои идеи.

– Да, господин, я помню.

– Ты спасешь наш род. Ты умен, как старая шелудивая крыса. Ты вернешь обратно Идзу и многое другое – это теперь очень важно – и удержишь это для своих сыновей. Ты понимаешь в ружьях. И в Торанаге…

– Клянусь, что постараюсь, господин.