Сегун. Книга 3

– И еще одно, святой отец: только Торанага-сама в силах предотвратить эту бесконечную войну – вы ведь знаете. Как женщина, я прошу Бога, чтобы вечная война прекратилась.

– Да, Мария, он, наверное, единственный, кто это может.

Священник отвел от нее глаза; брат Мигель стоял на коленях, погруженный в молитвы, две служанки терпеливо дожидались у берега. Иезуит был ошеломлен всем услышанным, издергался, но чувствовал подъем, прилив сил.

– Я рад, что вы пришли сюда и открыли мне все это. Благодарю вас от имени церкви и от себя, ее слуги. Я сделаю все, что обещал.

Она наклонила голову и ничего не сказала.

– Вы передадите мое послание отцу-инспектору, Марико-сан?

– Да, если он в Осаке.

– Личное письмо?

– Да.

– Оно будет на словах: вы расскажете ему все, что сказали мне и что я сказал вам. И только.

– Очень хорошо.

– Обещаете мне перед Богом?

– Вам нет нужды говорить мне это, святой отец. Я согласна.

Он заглянул ей в глаза – взгляд ее был тверд и решителен.

– Прошу простить меня, Мария. Теперь давайте перейдем к вашей исповеди.

Она опустила вуаль.

– Я тоже прошу меня простить, святой отец. Я недостойна даже того, чтобы исповедаться.

– Все мы достойны покаяния перед Богом.

– Кроме меня. Я недостойна, отец.

– Вы должны исповедаться, Мария. Я не могу продолжать мессу. Вам надо предстать перед Ним очищенной.

Она встала на колени:

– Простите меня, отец, ибо я согрешила, но могу только признаться, что недостойна исповеди, – прошептала она прерывающимся голосом.

Отец Алвито сочувственно положил руку ей на голову.

– Дочь моя, позволь мне просить у Бога прощения за твои грехи. Позволь мне от Его имени отпустить их, дабы ты в чистоте предстояла Ему. – Он благословил ее и продолжал отправлять службу в воображаемом соборе, под рассветным небом. Службу, более реальную и более торжественную, чем все те, которые они когда-либо видели воочию.

«Эразм» поставили на якорь достаточно далеко от берега, чтобы оставалось вдоволь свободного пространства, и достаточно близко, чтобы чувствовать себя в безопасности. Блэкторн не помнил другой такой защищенной от штормов стоянки: шесть саженей чистой воды и прочный грунт под килем, и все водное пространство, кроме узкого прохода, окружено высокими горами, способными укрыть от самых страшных ураганов.

Дневной переход из Эдо не ознаменовался никакими происшествиями, хотя и был утомителен. В половине ри к северу, у причала рыбачьей деревушки Иокогама, стояла на якоре галера; на борту «Эразма» остались Блэкторн с командой и вассалами. Ябу и Нага сошли на берег, чтобы провести инспекцию мушкетного полка, получившего приказание вскоре присоединиться к ним. На западе низко над горизонтом висело раскаленное солнце, ярко-розовое небо обещало на следующий день хорошую погоду.

– Почему сейчас, Урага-сан? – спросил Блэкторн с юта. Капитан все время недосыпал, здорово утомился, и глаза у него были красные. Только что он приказал команде, да и всем остальным идти спать, а тут Урага. Попросил отложить отдых – желает узнать, есть ли среди его вассалов христиане. – Ты не можешь подождать до завтра?

– Нет, господин, извините. – Урага, стоявший перед самураями, поднял на него упорный взгляд; голландцы беспокойной гурьбой сгрудилась возле ограждения юта. – Пожалуйста, извините меня, но это не терпит отлагательств. Вы их самый большой враг, значит, должны распознать засланных ими людей, чтобы принять меры вовремя. Я обязан защитить вас. Это ведь недолго.

– Все на палубе?

– Да, господин.

Блэкторн подошел к ограждению и спросил по-японски:

– Есть среди вас христиане? – Ответа не последовало. – Приказываю христианам выйти вперед. – Никто не двинулся. Тогда он повернулся к Ураге: – Поставь десять человек на охрану палубы и распусти остальных.

– С вашего разрешения, Андзин-сан. – Урага вынул из-под кимоно маленькую, написанную маслом икону, которую захватил в Эдо, и бросил ее на палубу изображением вверх, потом наступил на нее. Блэкторн и его команда помрачнели, покоробленные таким святотатством – все, кроме Яна Ропера. – Пожалуйста, пусть все ваши вассалы сделают так же, – предложил Урага.

– Зачем?

– Я знаю христиан. – Глаза Ураги были наполовину спрятаны под полями шляпы. – Пожалуйста, господин. Важно, чтобы это сделал каждый. И именно сейчас, вечером.

– Хорошо, – неохотно согласился Блэкторн.

Урага повернулся к вассалам Блэкторна:

– По моему предложению наш господин требует, чтобы каждый из вас сделал так же.

Самураи загомонили, потом один из них заявил:

– Мы ведь уже сказали, что не христиане. Что это докажет, если мы будем топтать изображение варварского бога? Ничего!

– Христиане – враги нашего хозяина! Христиане – изменники! Но христиане есть христиане. Прошу простить меня, я знаю христиан. К моему стыду, я предал наших настоящих богов. Считаю, что это необходимо для безопасности нашего господина.

– Раз так, говорить больше не о чем. – Самурай вышел вперед и наступил на икону. – Я не исповедую религию чужеземцев! Ну, давайте все! Делайте, что вам сказали!