Сеятель Ветра

Никто не ожидал волну ослепительной голубизны, что внезапно залила все поле битвы. Атакующие и защитники, темные, крылатые, солдаты Сеятеля бросили оружие, лежа в болоте и крови, лицами вниз, не думая, не понимая, не в состоянии шелохнуться. Свет был криком. Из разрыва в небе выплыли видоизменяющиеся прозрачные клубы голубой материи. Мелькающие, искривленные страданием лица превращались в призрачные маски скелетов, раскрытые в мучительном крике рты превращались в утыканные клыками рожи демонов. Где-то разрушались галактики, взрывались солнца, умирали звезды. Бесконечные души бывшего бога выплывали из пустоты, погибая в порядке, установленном Господом.

Вспышка, казалось, длилась дольше Космоса, но в реальности это был только миг. Она погасла.

Ангелы с трудом поднимались с земли, ошеломленные и слабые, протирая ослепшие от вспышки глаза. Они с удивлением смотрели на черных солдат, которые кидались на собственные мечи, сдирали шлемы, чтобы разодрать свое лицо, выцарапать глаза, вогнать лезвие ножа в глазницу, засыпали в рот горсть маленьких пуль, которые взрывались, разрывая их на куски. Машины пожирали самих себя, яростно срывая броню, вгрызались в живое мясо. Наездники убивали своих скакунов, рубили мечами, катались в лужах отравляющего яда. За один сумасшедший акт самоуничтожения армия Антикреатора прекращает свое существование. Дым над побоищем медленно развеивается, небо теряет серые краски, неторопливо становясь бледно-голубым. Несмелые солнечные лучи скользят по полю боя, сияя в кровавых лужах.

Небо становится высоким и чистым. Никто из крылатых не заметил, когда закрылся разрыв. В бледной голубизне не осталось от него и следа.

* * *

– Керубим? – джинн в зелено-золотом осторожно, с уважением помог Габриэлю подняться.

«Какой из меня херувим, – подумал регент Царства. – Обычный архангел».

Его терзали раны, которые сильно кровоточили, голова разрывалась от боли. Давно так сильно он не ощущал собственной слабости.

– Эй, Джибрил! Живой? – Асмодей шел к нему, хромая, но губы растянулись в улыбке. Левая рука демона беспомощно свисала. По ней стекала кровь.

– Спасибо, – пробормотал Габриэль. – Ты спас нас.

Фиалковые глаза Гнилого Мальчика потемнели.

– Мелочи, – сказал он. – Чего не сделаешь для друзей. Но сейчас позволь мне найти уединенное место и потерять сознание.

– Я должен кое с кем повидаться, – прошептал Габриэль, – до того, как он отойдет.

– Понятно, – сказал Асмодей. – Это называется шок. Наверное, ты ударился головой.

Архангел не слушал его. Шатаясь, он пошел в сторону баррикады.

Игнис был еще жив, хотя казалось, что только из-за силы воли. Золотые глаза были стеклянными, но он был в сознании. Заметил склонившегося над ним Габриэля, его веки слегка дрогнули.

– Кто… кто-то уцелел? – прошептал он тихим голосом.

– Да, – ответил Габриэль. – Некоторые из твоего народа выжили, Игнис.

Он хотел сказать это мужественно и гордо, но в горле ощутил странное давление. Умирающий прикрыл глаза. На бескровных, бледных как полотно губах задрожала тень улыбки.

– Такое… красивое… – выдохнул он.

Габриэль в первую минуту не понял, о чем он говорит, но до того, как успел спросить, сообразил, что Игнис говорит о знамени. У него запекло в глазах, а давление в горле не позволило произнести ни слова.

– Никогда… не видел… – прошептал Игнис. – Красивое…

«Никто не заслужил больше, чем ты, чтобы умереть во имя него», – подумал архангел, но не смог произнести этого вслух. Только кивнул головой.

– Да, красивое, – выдавил он хрипло.

Золотые глаза Игниса уже смотрели в вечность.

* * *

Габриэль, наспех осмотренный санитарами Рафаэля и вопреки протестам самого архангела Исцеления, не позволил себе отдыха. На спине Облака, который, к счастью, не получил серьезных ран, он объезжал поле битвы. Тысячи тысяч мертвых крылатых, царство смерти, пир костлявой. Трупов было в два раза больше, чем живых.

Рафаэль и его медики метались среди раненых и умирающих, пытаясь задержать душу в теле, но многие выскальзывали из их рук.

Габриэль от души благодарил Бога за уцелевших друзей. Михаэль, хотя и тяжело раненный, выжил, и все указывало на то, что выздоровеет. Разиэль все еще был без сознания после последнего взрыва силы Сеятеля, но его жизни ничего не угрожало. Архангел Откровений по-тихому поблагодарил Бога за то, что тот пожелал сохранить жизни Люцифера и Асмодея. Габриэль ощущал к темным странную симпатию.

Он скривился, когда увидел подъезжающего Итуриэля. Он решительно не желал разговаривать с князем Сарим.

– Победа! – выкрикнул с гордостью Итуриэль, словно он сам разгромил армию Мрака. У Габриэля зачесались кулаки врезать по его довольной морде, возможно, он бы так и сделал, но был слишком вымотан.

– Победа? – яростно прошипел он. – Ты это называешь победой?

Он обвел руками гигантское побоище.

Итуриэль замолчал с раззявленным ртом. Габриэль его проигнорировал.

– Облако, – сказал он. – Хочу осмотреть место, где был разрыв. Сможешь меня туда донести?

– Как пожелаешь, – ответил конь.