Сеятель Ветра

Запах яблок, сладкий и одновременно терпкий, насыщал воздух, словно основа деликатной ткани. Золотые лучи солнца помечали листья и траву блестящими пятнами, красиво изгибались перекрученные стволы старых яблонь. Тяжелые от яблок ветки напоминали руки, вытянутые, чтобы гладить кобальтовые локоны, светлую, бархатную кожу так, как и он сейчас. Даймон перевернулся на спину, глядя в небо, растянувшееся словно голубой навес. Он еще никогда в жизни не был так счастлив. Даже когда его грыз страх, что придется заплатить за это, он не мог найти в себе силы отказаться от Хийи. Он избегал таких размышлений, потому что они не имели смысла. Он не смог бы этого сделать. Знал только одно: он не уйдет, даже если Господь спустится и прикажет ему.

Хийя протянула руку, осторожно провела пальцами по шраму на его щеке.

– Какой-то он странный, – прошептала она.

Даймон сорвал длинный стебелек и зажал между зубов. Он казался сладким и горьким одновременно.

– Почему?

Она приподнялась на локте.

– Все еще излучает силу.

– Злую?

Она убрала волосы с лица.

– Нет, этого не скажу. Необычную. Это как след огромного могущества, которое, чтобы действовать, должно постоянно отпечатываться на всем, чего коснулось. Бог тебя воскресил, Даймон. Он направил на тебя свое внимание, свою созидательную силу. Он изменил тебя. И как это?

– Ужасно, – буркнул ангел Разрушения.

– Извини, что хотела узнать. Магия – частичка силы Бога. Он совершает величайшие чудеса. Никогда не сталкивалась с кем-то, кто непосредственно ощутил на себе Божье вмешательство. Ты не любишь об этом говорить?

– Нет. Тогда я понимаю, кем стал.

Она перевернулась на живот и начала обрывать травинки.

– Не думаю, чтобы ты стал кем-то действительно другим.

Он положил руку на грудь.

– У меня такое же впечатление. Ничего не чувствую.

Хийя с улыбкой посмотрела на него.

– Конечно же нет. У тебя немного общего с магией, а я – ведьма. Забыл?

Он видел над собой смеющиеся глаза с золотыми вкраплениями.

– Как же, – ответил он. – Ты же наложила на меня чары.

Она засмеялась, откинув на спину кобальтовые волосы.

– Хорошие?

– Лучшие. Идеальные.

Он протянул руки и обнял ее.

– Даймон, – прошептала она. – Почему ты так долго боролся?

Его ладони осторожно скользили по ее коже, чудесной, словно следующие Небеса Царства.

– Мы нарушаем все нормы, малышка. Нам нельзя быть вместе. Мы же ангелы.

Пальцы Хийи утонули в черных волосах Даймона.

– Не совсем. Подумай. Ведьма и призрак. Нас осудили заранее. Ты знаешь, что о нас говорят в Царстве?

Он вздрогнул и обнял ее крепче.

– Кто-то тебя обидел, малышка? Кто-то сказал что-то, что тебя задело? – в хриплом голосе слышалось беспокойство.

– О, нет! Нет! – Она помотала головой. – Мне плевать на это. Речь о тебе.

Он удивленно поднял брови.

Хийя придвинулась ближе, взяла его лицо в ладони.

– Ты действительно думаешь, что мы делаем что-то плохое? Посмотри на меня. В глазах Господа то, что происходит между нами, может быть плохим?

Даймон прикрыл веки, чувствуя, как его охватывает волна сильной радости.

– Нет, – тихо ответил он. – Никогда. А даже если так, черт возьми, кому какое дело, что думает Господь?

Руки Хийи запутались в его волосах, когда она попыталась пальцами расчесать их.

– У тебя полно стебельков и сухих веточек, – сказала она. – Я причешу тебя, хорошо? Хотела это сделать с тех пор, как увидела тебя. Не слишком достойное желание как для ангелицы. Это земная кровь. Испорченное дерево дает испорченные плоды. Поэтому зачем сопротивляться предназначению? Сейчас, где-то тут я оставила гребень. Сядь.

Она встала на колени за его спиной, деликатно распутывая густые черные пряди, а Даймон с каждым мгновением обретал уверенность, что ему плевать, что про них думает Бог или кто-либо другой во Вселенной.

Яблоки приятно пахли, лес за старой стеной сада, казалось, определял конец мира, о котором следовало волноваться, а весь остров дрейфовал по бесконечной голубой глади. Все, что находилось за его пределами, утратило реальность настолько, что Даймон спросил:

– Ты можешь предсказать приход Сеятеля?

Хийя закусила губу.

– Нет, – прошептала она. – Моя сила так далеко не простирается. Но давай не будем об этом говорить. Сеятель пугает меня. Не напоминай мне, что, возможно, тебе придется встать напротив него. Сеятель – это небытие.

Он усмехнулся.

– Не бойся, малышка. Там, где мы есть, не будет никакого небытия.

Выражение лица Хийи осталось серьезным.

– Ничего не говори, – попросила она, прикладывая палец к его губам.

– Хорошо, – согласился он, и вскоре оказалось, что действительно уже ничего не нужно говорить.

Глава VII