Сеятель

Трое зачумленных вынырнули из бокового коридора как раз напротив Кейт и псионика. Двое сразу бросились на Нового, а третий – на Дмитрия. Рявкнул пистолет в руке «лояльного», и на месте красного глаза больного образовалась дыра. Он рухнул, как подрубленное дерево. А вот псионик среагировать не успел, и двое больных повалили его на пол. Раздался громкий, омерзительный хруст и дикий вопль боли, испущенный Новым. Пуля из пистолета Дмитрия размозжила затылок одному из зачумленных, и он как раз примерялся, как бы половчее пристрелить второго, когда на него самого напали. Но не больные. С воплем раненой тигрицы на него прыгнула Кейт. Хоть она и была существенно легче «лояльного», но импульс прыжка сыграл свою роль, и девушка опрокинула Дмитрия на пол, о который он к тому же еще и основательно приложился затылком. Перед глазами все поплыло, в ушах звенело от ее криков:

– Гад! Гад! Гад! Ты мне все врал! Врал!!

Она сидела на «лояльном» верхом и осыпала его беспорядочными ударами. Пожалуй, еще и за волосы бы схватила, не будь у него короткая стрижка. Наконец ему удалось сфокусировать зрение. Дмитрий закатил Кейт неслабую оплеуху и сбросил ее с себя. Пальцы нашарили на полу выпавший во время падения пистолет, рука резко дернулась вправо, чтобы выстрелом остановить атаку последнего зачумленного, но струя пламени, выпущенная Новым-пиромантом, опередила его, превратив красноглазого в двуногий костер. Тогда полный страха взгляд «лояльного» метнулся к «ходячему мертвецу». Однако тот уже лежал на полу бесформенной грудой плоти. Побелевший от бешенства Дмитрий повернулся к Кейт, наводя на нее пистолет. Что же, хотя бы с ней он сейчас все закончит. Вот только выстрелить «лояльный» не успел. Бешеная ярость и ненависть, только что вулканом полыхавшие в глазах девушки, вдруг куда-то делись, а на смену им пришел холодный и безжалостный интерес ученого, собравшегося препарировать очередной объект для опытов. Внезапная волна ужаса заставила «лояльного» задрожать, а вооруженную руку вдруг свело судорогой, и пистолет вновь выпал.

– Не так быстро! – разлепила губы «Кейт» и криво усмехнулась. – Это тело не трогай – на него у меня планы!

Глава 27

Ольга

«Иван!» – эта мысль окатила Ольгу смесью безумного облегчения и тревоги: слишком хорошо она знала внезапно появившееся новое действующее лицо. Ни один другой «лояльный» из числа тех, что находились на базе, не смог бы так резко и радикально поменять ситуацию. Только этот участник эксперимента по усилению спецнавыков «лояльных», за рост и худобу прозванный Свечой, хотя прозвище Вулкан ему, пожалуй, подошло бы больше. Если не считать тех, кто не пережил опытов, именно с ним эксперимент пошел наиболее криво. Способности получились дико нестабильными, они пропадали и появлялись самым непредсказуемым образом, предположительно – в зависимости от эмоций, зато на пике это было что-то страшное. При нем постоянно держали нескольких «глушителей», чтобы он ненароком не спалил к чертям всю базу, расстроившись или разозлившись. И это вовсе не преувеличение.

Ольга не питала иллюзий относительно милосердия руководителей научного корпуса АПБР и, если честно, не знала, почему Ивана до сих пор по-тихому не ликвидировали, введя во время очередной вакцинации вместо антиновы тройную дозу жидкого стана. Может, еще рассчитывали взять под контроль эту ходячую бомбу?

И вот сейчас Иван-Свеча, что называется, отжег по полной. В буквальном смысле. Ибо тот, кто запустил чуму на базу АПБР, обеспечил ему высший уровень стресса.

Ольга еще успела издать предупредительный возглас и отшатнуться к стене. Петр с отцом на плечах был не столь быстр, и будь коридор не столь сильно забит зачумленными, следующих мгновений не пережили бы, наверное, все трое. Полыхнуло адски – коридор заполнился пламенем, дикими воплями агонии и запахами горелой ткани и плоти. Толпа красноглазых, перегораживавших путь, перестала существовать, приняв на себя львиную долю пламенного заряда взбешенного и перепуганного пироманта.

Путь был свободен, вот только там стоял Иван-Свеча, полностью потерявший контроль над своими способностями. Энергетическое пламя плясало вокруг него, не способное повредить тому, кто его породил, а для остальных смертельно опасное. Малейшая провокация, любая ерунда, которая напугает или разозлит Ивана, – и он зажжет для них большой погребальный костер.

Пироманта трясло, это видели все трое, и все трое боялись пошевелиться, понимая, что это движение может стать для них последним. А между тем считаные секунды оставались до момента, когда из-за поворота появится еще одна толпа зачумленных. Короче, смерть со всех сторон, причем одна другой страшнее.