Сейчас заснешь

Он. Хуже стало только в последнее время.

Она. С тех пор, как ты узнал?

Он. Да.

Она. И потому начал нервничать?

Он. Да.

Она. А потом снова все будет хорошо?

Он. Конечно… Мы уедем вместе, я возьму тебя с собой на ту стипендию, будет теплое море, солнце… Будем плавать.

Она. И я смогу танцевать?

Он. Сможешь танцевать, сколько угодно.

Она. И тебя не будут раздражать все эти истории Рысека?

Он. Они меня не раздражают. Возможно, они даже забавны. Но только меня нервирует буквально все. Я превратился в комок нервов, как ты не понимаешь? Ни на чем не могу сосредоточиться. Если хочешь знать, я на этой вечеринке чуть было не расплакался.

Она. В самом деле?

Он. Да, в самом деле.

Она. Я ничего не заметила.

Он. Я сумел взять себя в руки.

Она. Из-за чего же ты так переживаешь?

Он. Ну, из-за всего.

Она. Не надо переживать, я вовсе не собираюсь заставлять тебя на мне жениться.

Он. Пожалуйста, я могу на тебе жениться.

Она. Но ты в самом деле не должен.

Он. Но я могу. Для меня нет никакой разницы. Могу жениться, могу не жениться. Впрочем, все и так думают, что мы женаты.

Она. Не все.

Он. Ну почти все. Я говорю всем, что женился на тебе.

Она. А я говорю, что нет.

Он. Серьезно? Что за дурацкие выходки…

Она. Не мучайся. Теперь уже осталась только эта сегодняшняя ночь. Завтра в одиннадцать я иду к врачу, и все будет великолепно.

Он. Конечно, будет.

Она. Ты так уверен?

Он. Уверен.

Она. Вот видишь. Наконец-то ты в чем-то уверен… Мы будем чудесной, любящей, ничем не обремененной парой. Ну что?.. Я спрашиваю, потому что тот врач уговаривал меня не делать этого и не обращать внимания ни на тебя, ни вообще на кого-нибудь.

Он. Прекрасно, не делай.

Она. Врач сказал, что я могу до одиннадцати получить задаток обратно.

Он. Наконец-то ты становишься экономной.

Она. Ну так как?

Он. Поступай, как хочешь.

Она. Но я хочу, чтобы и ты хотел — и притом очень хотел. Так ты хочешь?

Он

. Нет.

Она. И почему же ты не хочешь?

Он. Где реланиум?

Она. Тебе что — опять стало хуже? После водки нельзя принимать реланиум.

Он. Ничего страшного, дай.

Она. Ах, бедняжка, как же тебе плохо.

Он. Ведь ты можешь иметь это позднее — через два года, через три. Чего тебе не терпится?.. А что, реланиум действительно вреден после алкоголя?

Она. Вреден, но не слишком. Можешь принять.

Он. Может, лучше не стоит?

Она. Ну так не принимай. А через два года ты захочешь?

Он. Захочу.

Она. Наверняка?

Он. Я ведь и сейчас хочу, только сейчас это не имеет смысла.

Она. Зато я не хочу. Болит печень, тошнит. Врач сказал, что из-за этого. Не хочу.

Он. Вот и прекрасно. А теперь сменим тему.

Она. Дай мне еще чаю. Видишь, как мило мы беседуем.

Он. Я могу и не дать.

Она. А-а-а, ты обиделся.

Он. Я обиделся?.. Слушай. Если хочешь…

Она. Перестань морочить голову и дай мне чаю.

Он. Через три месяца поедем вместе на ту стипендию… И все будет великолепно.

Она. Ага.

Он. Университет расположен у самого океана — двадцать минут на машине.

Она. В самом деле?

Он. Да.

Она. Это прекрасно.

Он. В океане плавают тюлени, бегают птицы…

Она. Наверное, по берегу бегают, да?

Он. По берегу.

Она. Может, попугаи?

Он. Точно не знаю. Какие-то птицы бегают. В университетском общежитии у нас будет комната с кухней. Там есть все: холодильник, цветной телевизор, кондиционер. Окна выходят в парк…

Она. Ага.

Он. Здорово, да?

Она. Ага. Я очень рада. Вдвоем нам будет прекрасно.

Он. Еще бы. Накопим денег, купим подержанную машину и прокатимся по Штатам. Это можно сделать очень дешево. Лучше всего купим «фольксваген» или «тойоту»… Они держат цену.

Она. Ага. Великолепно.

Он. Слушай, если не хочешь, можешь этого не делать.

Она

. Но ведь все уже решено. Ты лучше рассказывай дальше. Как чудесно будет нам вдвоем на той стипендии. В одной комнатке. Как мы будем друг на друга смотреть и друг друга ненавидеть.

Он. Это ты будешь ненавидеть меня, а не я тебя. Ты меня будешь ненавидеть.

Она. Естественно. Это я буду тебя ненавидеть. А ты будешь меня обожать,

Правда? Но подумай — четыре месяца такой моей ненависти… ты выдержишь? Не поеду я с тобой. Никуда я с тобой не поеду.

Он. Вот видишь, до чего у нас уже дело дошло? И все из-за этого.

Она. Неправда.

Он. Ведь раньше все было прекрасно.

Она. Зачем ты так глупо врешь, как тебе не стыдно? Было кошмарно.

Он. Бывает и на много хуже.

Она. Не бывает.

Он. Бывает. Оглянись на знакомых: Ганя и Кшись. Не успеет он уехать, как она всех обзванивает и умоляет кого-нибудь к ней прийти. И никто не приходит.

Она. Ты приходишь.

Он. Неправда.

Она. Ну, может, в последнее время перестал. Извини, пожалуйста. Но раньше приходил. Потому что ты из тех, кого можно вызвать по телефону. Интересно, есть в Америке что-нибудь в этом роде — call boy[1]?

Он. Очень смешно.

Она. Вовсе не смешно… Кшись хотя бы ни к кому не бегает.

Он. Да он импотент.

Она. Зато ты не импотент.

Он. Дорогая…