Сейф командира «Флинка»

— Понимаю, понимаю. Так что, служивый, поужинаем? Или так перебьемся?

Непонятная, не то злая, не то дружеская ирония прозвучала в этом «служивый». Сергей промолчал, неопределенно пожав плечами.

— Надо бы, — решила она. — Только у меня нет ничего такого...

— У меня тем более.

— Да ну? — насмешливо удивилась она. — И денег, конечно, тоже.

— Деньги-то как раз есть, да где сейчас...

— Где есть: тетя Даша не зря магазин сторожит! Давай... — Взяла деньги, сумочку, кошкой выскользнула на лестницу.

Сергей нахмурился. Странная какая-то особа, двуликая. То затаенно-грустная, но естественная и располагающая к себе. То вдруг нарочито циничная, вульгарная и тем неприятная. Кто же, какая она на самом деле?

Сергей оглядел комнату, но ничего четко характеризующего хозяйку не увидел. Явно только, что живет она небогато и одна: ничего мужского, детского, семейного в комнате нет.

Над колченогим письменным столиком нависала книжная полка. В детстве Сергей читать не любил, к книгам пристрастился уже в юношестве, а на службе и вовсе заболел. И тут, конечно, подошел, полюбопытствовал. Медицинские учебники, разрозненные томики Блока, Есенина, Цветаевой, кое-какая беллетристика... Перебирая книжки, наткнулся на застекленный фотопортрет молодого офицера-моряка. Хорош! Интересно, кто это? Отец? Муж? Брат?.. Ответа портрет не давал: ни надписи, ни даты на нем не было.

Так же тихо вернулась хозяйка с покупками.

— Открывай, — распорядилась, выложив на стол консервы.

Сергей положил на стол портрет, подошел к хозяйственному — вспорол резаком жесть банок.

Сели. Девушка, видимо, не ужинала — без промедлений положила гостю и себе щедро на тарелки, налила по трети стакана водки.

С водкой у Сергея были старые счеты. Как-то уже перед окончанием школы он однажды хлопнул стакан «Столичной». А потом... Это был такой срам, такое публичное позорище, что Сергей с месяц, наверное, стыдился выйти из дому и в глаза маме посмотреть! С тех пор зарекся! И сейчас отказался. А девушка уже выпила и посмотрела на моряка удивленно и насмешливо:

— Это почему же? Больной, что ли?

— Еще чего! Просто... Просто не пью. Вообще.

Замечательные глаза ее сузились и стали колючими.

— Ну как же! Конечно. Устав-батюшка не велит, и матушка-замполит не разрешает?!

— Это само собой, но... Я же водолаз — нам нельзя, — придумал он самое простое объяснение.

— А-а... Ну, извини, не знала. А вино можно?

Видя, что его нет, Сергей кивнул. И просчитался: девушка достала из шкафчика почти пустую бутылку, вылила остаток ему. На глоток набралось. Деваться было некуда.

— Давай хоть познакомимся: Сергей...

Девушка не назвалась, а молча пристально посмотрела на моряка. «Глаза, как у хозяйки Медной горы!» — любуясь, подумал Сергей и спросил:

— А тебя как?

Девушка отвела взгляд, невесело ответила:

— Не все ли равно? Ну — Лида... Со знакомством!

Криво усмехнулась и выпила. Поморщилась, стала закусывать. Сергею не елось, хотя он тоже не ужинал. Шевельнув ногой, он задел гитару, стоявшую почему-то на полу возле стола. Подхватил, протянул Лиде:

— Может, споешь?

Лида иронически посмотрела на него, приняла гитару, еле касаясь струн, взяла аккорд. Шепотом запела:

Ты едешь пьяная и очень бледнаяПо темным улицам совсем одна.Тебе мерещется дощечка меднаяИ шторы синие его окна...

Сергей изумился. Недавно дядя Шура познакомил его со своим приятелем — немолодым худруком флотского театра, страстным меломаном, обладателем уникальной коллекции старых, точнее, уже старинных грампластинок с записями еще Вяльцевой, Юрия Морфесси, Вари Паниной, молодого Шаляпина... Только у него Сергей смог услышать и вообще узнать о существовании этого романса. Откуда же он известен Лиде?..

Лида отложила гитару, не то вздохнула, не то сдержанно зевнула:

— Все. Вы просите песен — их нет у меня. Были, да все вышли. Давай-ка спать... — Встала, подошла к кровати и заметила возле нее на столике портрет офицера. Оглянулась на Сергея.

— Кто это? — простодушно спросил он.

Взяв портрет, Лида посмотрела на него и бросила обратно:

— Так, случайный знакомый. Вроде тебя. Только другой совсем. — Откровенно зевнула и, ничуть не стесняясь, потянула с себя платье.

У моряка дыхание перехватило. Сконфузившись, он опустил взгляд, а Лида как ни в чем не бывало откинула одеяло, взяла полотенце и вышла из комнаты, бросив на ходу:

— Ложись...

Сергей опешил: «Как ложись, куда — ложись? — Усовестил себя: — Хорош! Не успел познакомиться и сразу, как кобелишка уличный!.. И это вся любовь?»

Он лег на продавленную тахту, укрылся каким-то пледом. Нарочито зажмурился, притворился задремавшим. Услышал, как вернулась Лида, подошла к кровати. Замерла. Помедлила — и тихо легла в постель.

Как уснул, Сергей не помнил. Проснулся, почувствовав взгляд. За окном брезжил рассвет. На краю тахты сидела Лида в ситцевом халатике и смотрела на Сергея с какой-то неизъяснимой грустью, почти болью. Сергей встревожился:

— Что с тобой? Заболела? Или беда какая?

Она слабо улыбнулась, покачала головой: